— Привет. Это мой близкий друг. Его
зовут Роман.
В ответ Тошка длинно присвистнул и
разразился трелью коротких щелчков.
— Насколько близкий? — перевел его
вопрос синтезатор.
Голос у прибора был откровенно
искусственным, без возможности передавать хоть какие-то оттенки
эмоций, но уж к этому я за время службы успел привыкнуть, поскольку
наша водительница была глухонемой. Когда была возможность, мы
общались с ней жестами Языка Охотников, но в бою она частенько
пользовалась бортовым вычислителем амфибии, который переводил ее
жесты в синтезированную речь, чтобы мы слышали ее в гарнитурах. Для
этого у Молчуньи была перчатка, наподобие тех, какие входят в
комплекты аппаратов жидкостного дыхания для общения в глубине. А
для нее вычислитель переводил наши жесты в текст на
экране.
— Очень близкий, — улыбнувшись,
ответила Леся.
Тошка нырнул, затем высунул морду из
воды и шумно выдохнул.
— Вы с ним сношаетесь, как мы с Лидой?
— прощелкал он.
— Да.
— Значит, ему можно
доверять?
Подобная логика меня поразила, к тому
же тема показалась мне чересчур щекотливой. Похоже, дельфины
руководствовались совершенно другой этикой, нежели мы. Об этом я
тоже решил побеседовать с Тошкой, когда представится случай. Только
без Леси. Хотя это совсем уж глупо — ближе, чем она, у меня никого
не было. Маму я мог считать близким человеком только в далеком
детстве, но не после ухода на службу.
— Тоша, — с серьезным видом ответила
Леся, — ему можно доверять, как мне. Когда ты узнаешь его получше,
сам это поймешь.
— Но на нем форма охотника, —
синтезатор изменил тембр голоса, и я понял, что теперь он переводит
щелкающие трели Лидочки.
-- Разве ты знаешь что-то плохое об
охотниках? — спросила Леся.
— Нет, — ответила Лидочка. — Но
охотники ныряют намного глубже, чем мы. Я не понимаю людей, которые
проводят часть жизни за границами смерти.
Мне показалось, что вычислитель выдает
не совсем адекватный перевод. Вряд ли он был приспособлен для
ведения философских диспутов между дельфином и
человеком.
— Пусть он скажет нам что-нибудь, —
попросил Тоша.
— Скажи им, — повернулась ко мне Леся.
— Они действительно так знакомятся. Только не говори «привет», а
что-нибудь, о чем ты на самом деле думаешь. Они вообще не принимают
лжи. Просто не понимают в ней смысла, хотя знают, что люди умеют
врать. И любую фальшь они очень остро чувствуют.