— Ти-та-ти-та-ти, — повторил Тошка. —
Ти-та-ти-та-ти.
Это была учебная фраза с уроков
телеграфного дела, которые входили в курс истории мореплавания.
Телеграфный код. Две буквы — «А» и «Р», переданные условной
азбукой, состоящей из точек и тире. Каждой букве соответствовала
короткая песенка, начинающаяся на нее и соответствующая ритму
писка. Ти-та. Точка и тире — буква А. Чтобы легче ее отличать, на
букву «А» напевают слово «ар-ба». Ти-та-ти — точка, тире, точка.
Буква «Р». И песенка для этой буквы — ры-ба-чит. Что-то вроде Языка
Охотников, только для радиосвязи. Так вроде бы общались древние
мореходы, находясь в океане на разных кораблях. Почему-то в
древности радиопередатчики не могли передавать голос — что-то не то
там было с длинами волн или с цифровой кодировкой. Нас по этой
азбуке активно натаскивали в учебке, хотя никто не понимал, кому и
зачем это нужно. И вот же — пригодилось.
Я закивал, замахал руками, показывая
Тошке, что понял его сигнал. Другое дело — откуда дельфину знать
телеграфный код? Но это можно было выяснить чуть позже. Мне
пришлось порыться в памяти, чтобы вспомнить песенки для всех букв,
какие мне были нужны. Справившись с этой задачей, я пропищал,
используя звуки «ти» для точки и «та» для тире, чтобы Тошка говорил
помедленнее. Он меня понял и быстро запищал, защелкал, обращаясь к
Лидочке. Она ему ответила. В общем, контакт между нами был
установлен.
Однако говорить с Тошкой таким образом
оказалось настоящим мучением. Он спешил, путал значения слов, так
что мне приходилось больше половины додумывать самому, и я не был
уверен в том, что правильно это делаю. Примерно через полчаса
наконец выяснилось, что именно дельфин от меня хотел. Речь шла о
кодовой карточке для коммутатора, которую мне предлагалось искать в
«темном пространстве, где спит плохо сидящий открыто». Сколько я ни
пытался У Тошки выведать, что это могло означать, уточнения мне
добиться не удалось. Я уже совсем отчаялся, когда догадался немного
раскинуть мозгами. В принципе, никакой лишней карточки быть не
могло, если только она не была когда-то утеряна, а потом спрятана.
Утеряна — ладно, всякое бывает. Найдена кем-нибудь — тоже возможно.
Но тогда бы ее сдали! Нашли бы и передали начальству для
использования или уничтожения. Кому она нужна, лишняя? Ведь любой
член экипажа «Тапрабани» имел свою карточку, кому положено, а кому
не положено, все равно бы не смог при всех ею
воспользоваться.