Гарольд любил этот бриллиант. Многие покупают драгоценные камни лишь для того, чтобы подчеркнуть свой статус. Он же считал, что в нем есть душа или даже что часть его собственной души поселилась в этом камне. Трость, в которой бриллиант нашел свое последнее пристанище, тоже была достойна внимания. Отец подарил ее Гарольду на сорокалетие. Ей было не меньше двухсот лет уже тогда, это семейная реликвия. С того момента, как ее произвели вручную из самшита, одной из самых прочных, твердых и дорогих пород дерева, ее никто не ремонтировал. Инкрустация золотом и платиной затерлась и потемнела, краска в некоторых местах слезла совсем и обнажала желтоватую древесину. Но Гарольду и в голову не приходило приводить ее в порядок. Напротив, так она нравилась ему даже больше. Бриллиант он добавил в трость значительно позже, когда стал богатым. Его отец и мать уже отправились на тот свет, когда он заработал свой первый миллиард. Сейчас он уже и не считал свое состояние. Оно было ему неинтересно. Все надоедает, особенно если тебе только что стукнуло восемьдесят.
Но сегодня один невзрачный человек, работающий в закрытой от чужих глаз лаборатории, преподнес Гарольду настоящий подарок к юбилею. Вот он – маленький конвертик лежит слева от пустой тарелки, в нем кусочек бумаги (старомодное средство для сообщений, которое теперь использовалось только аристократами) и одно слово, которое теперь стало дороже всех слов, сказанных ему за долгую жизнь: «Получилось!»
– А ну-ка, Стизи, – он поднял руку и, почти не глядя на своего старого слугу, поманил его старческим крючковатым пальцем, – налей-ка мне вина. Я хочу сказать тост.
Стизи, едва сдержал удивление. Лет десять хозяин не пил алкоголя и вот вдруг. Он, конечно же, не подал виду и подозвал официанта. Через минуту бокал был наполнен сухим белым вином, которое раньше предпочитал Гарольд, насколько мог припомнить его прошлые предпочтения Стизи.
– Я хочу сказать тост! – скрипящий, но все еще властный голос Гарольда вызвал замешательство гостей. Все разговоры тут же утихли. Официанты засуетились, наполняя бокалы. – Я рад, что так много людей пришло поздравить меня сегодня. Пусть только идиот может радоваться своему восьмидесятилетию, я все же рад. И хочу пожелать вам – хотеть. Неважно чего, но хотеть и достигать. – Он обвел присутствующих взглядом, не сомневаясь, что здесь он может делать какую угодно длинную паузу. Никто даже не кашлянет. Так и вышло. – И я тоже хочу! И скоро получу то, чего хотел так долго. Даже такой старик, как я, может быть счастлив. А теперь выпьем за наши желания!