Наконец, я не выдержала и спросила:
– Что-то не так?
Взгляд Стэндиша стал жестким. Серые глаза холодно сверкнули, и
он спросил:
– Откуда у тебя некромантия, Шиясса Гемхен? Ты поразила хакку
копьем духа, сделанным из простой ветки. И луги тоже убил не
Винсент, верно? Ты оборвала нить, связывающую его с иным миром.
Изгнала его.
Я изумленно распахнула глаза и попыталась отпереться:
– Не понимаю, о чем вы?
– Я видел некромантию в Рибене, Шия, – продолжил Святой. – Не
надо рассказывать мне сказки. Это была именно она. И ты упомянула
Закон Духов. Говори правду. Откуда у тебя некромантский дар?
Я молча хлопала ресницами, пытаясь сообразить, что же ему
ответить.
Святой продолжал смотреть мне в глаза и ждать ответа. Но прежде,
чем я успела открыть рот, в моей голове снова раздался голос:
«Соври, у него нет доказательств».
Что это? Ко мне все-таки перешло сумасшествие девчонки? В моей
голове раздался короткий смешок.
«Нет. Ты не сходишь с ума. Ответь, а то он не отстанет».
Я мило улыбнулась Стэндишу и повторила:
– Не понимаю, о чем вы. Некромантия? Я полуэльфийка. Золотая
искра не может существовать рядом с темным даром. Вы должны знать
об этом лучше меня.
– Верно. Но, возможно, у тебя нет золотой искры, «творящей
жизнь». Или она ущербная. Вы с братом не владеете эльфийской
магией, так сказал Гуасин.
Я вспомнила то чувство, которое испытала ночью на Сонной улице,
когда меня коснулась эльфийка. Как же нету! Есть, и она что-то
сделала с ней. Пробудила? Вслух я ответила:
– У меня есть золотая искра, и она активна. Если не верите,
спросите у той эльфийки, которую мы спасли на Сонной.
– Я уже говорил с ней, – огорошил Стэндиш. – и она сомневается,
что ее спасла светлая магия. Правда, и не думает о том, что ее
владелицей можешь оказаться ты.
Я сделала вид, что начала сердиться.
– Нет у меня никакой некромантии, – огрызнулась я. – Если вам
после войны везде она мерещится, в этом нет моей вины.
На очередном повороте Стэндиш рывком прижал меня к себе, его
пальцы на моей спине казались стальными. А затем прошептал прямо в
ухо:
– Не думай, что сможешь скрыть это от меня, девочка.
«Улыбайся, – снова зазвучал чужой голос в голове. – Или смотри
обиженно. Ты юная девушка, которой предъявляют незаслуженные
обвинения в некромантии, а не чужая душа».
Я запнулась и отвела взгляд. Обижена? Какой тут обиженный вид,
когда в моей голове говорит неизвестно кто? И этот кто-то слишком
много знает обо мне.