Их нашла разведка…
Рядом с пустыми немецкими консервами..
– Нее, Смагул. Немец не враг.. Все люди братья, а война превращает нас в зверей. Это наверху дураки, а нам расхлебывать. Это не наша война. Не наша, – вернул в действительность неумолкающий Босан.
– Ты это, с языком аккуратней, а то быстро тебя пристрелят.
– А мы же на казахском говорим, кто кроме нас понимает, – хитро улыбнулся Босан.
– А ты думаешь, среди казахов нет стукачей?
– Так слухи то на русском ходят, а не на казахском, – с лукавой усмешкой ответил Босан. Несмотря на разницу в возрасте, а Босан был лет на десять старше, он не чувствовал никакого уважения к нему.
Да и на родине, пьяница Босан не пользовался почтением земляков.
Бабник, забияка, драчун – ни один дебош не проходил без него.
В мирное время такого бы и в армию не взяли.
Злило в Босане и то, что он не совсем учтиво отзывался о Сталине.
Хотя в отряде многие позволяли это.
Люди устали от войны.
Но Смагул верил, что они выиграют эту войну благодаря Сталину.
А пустобрехи болтают лишнее.
Защищать Отчизну – это доблесть, которая не каждому дана. Ведь в ауле остались те, кого не взяли на фронт. И они вынуждены жить полумужичнами в окружении баб. Незавидная участь, когда идет война.
– Щас бы 200 грамм для сугрева. И женщину… Ась, Смагул? – опять этот непутевый Босан отвлекает дурацкими мыслями.
– Мы сейчас должны думать о победе, а не о всякой чепухе, – гневно сверкнул глазами Смагул.
– Эх, братишка, – по-русски озорно ответил Босан, – Что думать о том, что далеко и непонятно. Пока живы, нужно жить. Война – тоже жизнь. А ты вон уже в старика превратился. Ты, небось, нецелованный? Завтра кончит тебя фриц, а ты бабу не пробовал. А?
Дурак Босан. И мысли у него дурацкие.
Не тебе слушать то, что было.
И не мне тебе рассказывать.
В войне много ушло девственников.
Да и сам он девственник.
Но разве признаешься в этом пошляку Босану?
И вообще, не о том думает этот разгильдяй.
Нельзя расслабляться. Враг впереди.
Враг, которого привык ненавидеть.
Из-за которого они покинули свой край.
Из-за которого он покинул Айшу…
– Эй, Айша. Айша, да стой же ты, наконец.….
– Салеметсыз ба31, Айкен апай.
– Салем – салем, вот, письмо тебе несу. Не угнаться за тобой.
– Письмо? Мне?
– Да тебе, тебе. Салем хат. С фронта, – запыхаясь, нагоняла ее грузная почтальонша Айкен