Все напоминало ему о том, что и его конец близок. Так устроен этот мир.
Всему когда-то приходит конец.
Видя и слыша все это, Коркыт в своих одиноких терзаниях выдолбил из дерева ширгай – первый кобыз, натянул на него струны и заиграл, изливая свои мучительные мысли и чувства. Он вложил всю свою душу в эти мелодии, и чудесные звуки его струн прозвучали на весь мир, дошли до людей, захватили и пленили их. С тех пор мелодии Коркыта и созданный им кобыз пошли странствовать по земле, а имя Коркыта осталось бессмертным в струнах кобыза и в сердцах людей.
И он перестал бояться смерти. Потому что смерть – это новая жизнь. После конца всегда есть начало.
Алуаш вздохнула, еще тесней прижав к себе Айшу:
– Страшные времена тоже заканчиваются. После них наступит новое время. Лучшее. Радостное. Но для этой жизни нам нужно выжить. Голодомор не вечен. Он не победит жизнь. И Жалан бет тоже не вечен. Придет время, когда появится много скота. Станет много рыбы в море. Когда люди не будут умирать от голода. Появятся новые люди. Новые города. И тебе, Айша, жить в них. Оставь сегодняшний день в сегодня. Завтра будет другой день и другая жизнь. Не мучай сердце. Твои родители в лучшем мире. А ты сделай свой мир лучше.
…Голос Алуаш успокаивал и убаюкивал Айшу. Обнявшись, они всю ночь, не сомкнув глаз, пролежали до утра.
Снаружи скулил голодный ветер, прорываясь через щели ночным морозом.
Но им было тепло.
Одна нашла дочь, другая – мать.
Глава 12. Надломленный стебель
«…. Уже более трех лет наша партия ведет последовательную борьбу против культа личности И. В. Сталина, настойчиво преодолевает его вредные последствия»44.
Десять лет…
Столько времени он не видел Айшу.
Как быстро и в то же время – как долго.
Эти мучительные года, словно сон, словно тяжелый кошмар, долго не уходящий из его сознания.
Кошмар войны сменился другим ужасом.
Ужасом предательства.
«В конце 1922 г. Ленин обратился с письмом к очередному съезду партии, в котором говорилось:
«Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью».…»
Тенистая весенняя аллея благоухала ароматом нежной алматинской весны.
Весны любви, поры надежды, эпохи молодости.
А ведь он уже не так молод.
Он рано повзрослел.