Рядом менялись картины из прохожих, их судьбы, их мысли, все проносилось мимо. Слегка оторвав глаза от чашки горячего имбирного напитка с медом и лимоном и взглянув на небо, она увидела, как два самолета пролетели очень рядом, их следы пересеклись на мгновенье. Самолеты уже улетели, а след их пересечения еще долгое время оставался в небе, медленно превращая настоящее в прошлое и растворяясь в нем.
«Интересно, а, пересекаясь в небе, суждено ли пересечься в жизни?» – подумала она. Летит, к примеру, один молодой приятный юноша в Рим, а очаровательная девушка – в Милан. И два самолета, две судьбы, два города, но небо-то одно, и оно на один лишь миг соединило два разных пути, следы от самолетов сошлись в одной точке. Кто знает, подарит ли им жизнь еще раз такой шанс?! Вдруг милой особе наскучит шопинг Милана, или уверенному юноше станет скучен Колизей. Вдруг что-то непонятное для них сподвигнет сменить маршрут своей жизни и изменить вектор своей судьбы. Вдруг однажды он войдет в самолет, в котором сидит она…
– Милая моя, кто пьян? Ты о чем? Просто немного нетрезв… Да не переживай ты так. Я знаю, вам, стюардессам, надо быть строгими, особенно с такими, как я. Но я тебе обещаю, что все будет хорошо. Сейчас просто пройду на место, упаду вон в то уютное кресло, и ты забудешь обо мне. И встретимся с тобой уже дома, на родине. Обещаю тебе, родная. Ой, что-то я каламбурить начал.
Эти крики нарушили ее внутреннюю тишину. Да ладно если бы только ее, показалось, что весь салон самолета немного напрягся.
Если попробовать описать это образами, то она даже не знала, как это состояние идентифицировать. Ну, пожалуй, так: еще несколько минут назад на небе не было ни тучки, и весь мир со всех сторон тебе говорил, что он рядом, птицы пели, кузнечики стрекотали, трава шелестела, – и в один миг все затянуло такими вязкими и темными массами, которые так и норовят тебя придавить собой. При этом еще не грохочет, но ты понимаешь, что гроза близко и она неизбежна. Показалось, что в самолет вместилось все грозовое облако мира и скоро бабахнет.
И похоже эта «родная» стюардесса не станет громоотводом, в сегодняшнем прогнозе погоды дождливо, как, впрочем, и у нее. Она недавно поняла, что эта внутренняя морось незаметно стала спутником ее жизни. Она уже и зонтик сушить перестала. Какие-то реки печали и уныния текли внутри нее, а может, ее кровь поступала из депрессионных каналов, брала свое начало где-то в Венеции и там, набирая мощь, плавно перемещаясь средь муранских зеркал, тягуче и монотонно тянулась к ней. Такая субстанция, которая укутывает в туман неизбежности и просто парализует. Все становится бесцветным, тусклым и неинтересным, все как-будто из пенопласта, такое искусственное, безжизненное и одинаковое.