совсем-между-нами потеря-нелепица,
«невермор-невермор каркнул ворон за бугор…»
Потом у моря было шумно,
оно трепалось без умолку
во влажной наощупь темноте.
А Тель Авив уже набросил фиолетовые тени
на торопливую застройку прибрежных улиц,
не штукатуренных со времен мандата.
Бросая бананово – лимонные корки и кокакольные банки
в пахучие мусорники умершего на ночь рынка Кармель,
он уходил от быстро остывающего пляжа,
оставляя меня в колючем песке посреди
никогда.
Совсем ночью заскочил Яшка,
у которого я снимал комнату,
пока он приживал санитаром у больного старика.
– Ты знаешь, случилось несчастье, – начал он.
– Неужели еще и твой старикан умер? – удивился я своей трезвой догадке.
– А вот и ошибаешься, он выздоровел и теперь будет обходиться без меня..
Конец ознакомительного фрагмента.