О, как щемило сердце и рвалось туда, где жила эта ни на кого не похожая женщина, чистая, честная и такая несчастная, хотя жизнь, будь она справедлива, обязана была отмерить ей счастья целый воз, а то и больше.
«Эх, Натали, Натали! – думал Горин, разглядывая её, нежную и такую близкую, строптивую и такую гордую. – Колючий ты мой Ежик!»
Эти слова ему захотелось произнести вслух, чтобы вернуть и себя и её в те дни, месяцы и годы, когда они, сгорая от взаимной любви, ни одной минуты не принадлежали друг другу, израсходовав себя, как оказалось, на постоянные тревоги и несбыточные надежды. Будь он, Горин, настойчивее, была бы она его на все сладостные минуты, а то и на всю жизнь. Но так не случилось… Нет, не случилось!..
Ровно два года назад они виделись в последний раз.
Два года!.. Сколько раз за это время, бывая в Москве, проходя по этим улицам, сидя в вагонах метро или поднимаясь по эскалатору, Наталья Николаевна с молящей надеждой, почти судорожно вглядывалась во встречные лица проходивших и проезжавших мимо. Понимая бессмысленность и смехотворность своей надежды (найти одного человека в многомиллионной массе людей), знала, что это Москва, а не их маленький городок. Всё знала, всё понимала и учитывала, и всё же ей казалось, что раз он здесь, в Москве, какой бы великой и многолюдной она ни была, она, Наташа, должна, непременно должна его встретить. Третьего не дано! Зачем же тогда жить?! Ничего ей не надо, лишь увидеть Горина, узнать… Узнать его какую-то закрытую от неё жизнь, а, может быть, и какую-то тайну… А то, что тайна существует, она чувствовала давно…
«Боже мой! – думала она каждый раз, когда приезжала в Москву, выискивая среди множества одни, ей дорогие и родные глаза, над которыми торчали с изломом густые темные брови. – Боже мой! Ну, почему встречаю такое множество совершенно не нужных мне лиц, а одно-единственное, такое необходимое мне, не могу?»
Стоя рядом, о чем-то думал и Горин.
«Ну, что ж, – пронеслось у нее в голове, затуманивая её и одновременно охлаждая. – Всё закономерно! У меня иначе не бывает. Столько времени страдать и ждать, искать и надеяться и встретить тогда, когда… когда я уже могу жить без него…»
Разглядывая чуть потускневшие – не от слёз ли? – такие доверчивые и честные глаза, Вадим Сергеевич думал: « Надо же! Столько людей вокруг проходят мимо, а она, его Натали, гордая, недоступная, рядом… Просто чудо какое-то! Ведь вероятность встречи на обширных московских просторах равна столкновению двух песчинок, знающих друг друга, в хаосе вселенной…»