Туда же самостоятельно на короткое время приезжал и Алёша, старший сын Татьяны, живший тоже в Москве со своей семьёй.
В Почеп Иван и Татьяна обязательно увозили и своих детей Серёжу и Павла, приучая их не забывать малую родину.
Осенью разъезжались все, но первым уезжал Иван. Как правило, он специально совмещал дни пребывания в Почепе со своими экспедиционными командировками.
Надо сказать, что на работе его звали по имени и отчеству, к чему он долго не мог привыкнуть. Это придавало ему некоторую солидность его положения, как заведующего отделом.
Все знали о том, что Иван Иванович каждое лето вначале отвозил жену на её родину, потом уезжал в экспедицию, а, возвращаясь из неё, проводил остаток отпуска с женой. Уезжали они в Ленинград всегда вместе осенью.
В этом году всё нарушилось, он в первый раз во время не поехал в Почеп из-за срочной командировки.
Сейчас Татьяна, одна, готовясь к отъезду в Почеп, сидела у окна и вспоминала проводы Ивана на вокзал, представляя поезд, отходивший от платформы, длинный состав которого, издав последний гудок, вначале медленно, а потом всё быстрее и быстрее скрывался за поворотом тонких железнодорожных путей.
Поезд в Белгород прибыл рано утром, но так как в горсовете Ивана ждали к полудню, ему захотелось вдохнуть свежего воздуха и побродить по незнакомому городу, название которого действовало завораживающе. Белый город виделся в его воображении светлым и красивым.
Он пошёл по направлению к высокой церкви, золото одного из куполов которой отливалось в отдалении ярким блеском. Дорога вывела его к высокому берегу широкой реки.
– Какое красивое место! – неожиданно для самого себя воскликнул Иван.
Увидев мелькающие внизу над водой полёты стрижей, весёлыми змейками вылетавших из берегов, ему подумалось, что утренняя жизнь является самым радостным её проявлением.
Любопытно было наблюдать за птицами, их бодрое многоголосое чириканье наполняли это место энергией жизни, а его самого хорошим настроением.
Продолжая свой путь к собору, дорога постепенно стала отдаляться от берега, образовывая широкое пространство луга.
Узкая едва заметная от обилия высокой травы тропа на нём привела к зданию храма, двери которого были приоткрыты, словно приглашая войти.
Ступив на выложенный каменной плиткой пол, Иван осторожно пошёл дальше на луч света, падавшего на пол из разбитого вверху окна. Неожиданно его слух уловил звуки: чей-то монотонный голос читал молитву. Выйдя из-за колонны, он увидел в длинной тёмной до пят одежде монаха, неподвижно стоявшего с зажжённой свечой перед полуразрушенным иконостасом.