Я подумала.
– А вот это дельно.
– Спасибо. И обязательно просверли несколько дырочек в детском ящике для наказаний, чтобы ребенок мог хоть чуточку дышать.
Я знала, что он шутит. Наверное. Хотелось бы надеяться. И здорово, что он сдержал слово и в основном теперь молчал, если не считать его раздражающей привычки мурлыкать старые хиты Нила Даймонда.
– Пи-пи хочешь? – прервал он в итоге нашу полутишину.
– Чего?
– Писать. В смысле отлить. А то вас, безумных рожениц, в гальюн небось каждые пять минут тянет.
– Да все нормально, хотя я и тронута твоим интересом к моим туалетным привычкам. А что такое?
– Скоро остановка дальнобойщиков.
Как я ни старалась, но меня все равно передернуло.
– Ненавижу их.
Макглэйд взглянул на меня, а затем медленно кивнул.
– Ах да, вспомнил. Какие-то козлы на тебя в свое время напали, именно на такой остановке.
В уме передо мной невольно ожила и заколыхалась, нависая, жирная ряха серийного убийцы Дональдсона. Брр.
– Да, двое из них едва меня не прикончили.
– А что с ними сталось?
– Один сейчас в тюрьме. А второй нарвался на более крупную акулу, чем он сам.
Это произошло вскоре после моей стычки с Дональдсоном. Его, по моим сведениям, несколько часов истязали, а затем подожгли. Чудо, что он вообще остался жив (хотя сам Дональдсон судьбе за это вряд ли благодарен).
– Где он теперь? – поинтересовался Макглэйд.
– Последнее, что я слышала, мучается от постоянной боли в спецучреждении под постоянным медицинским надзором.
– Судя по всему, он получил по заслугам, – сказал Гарри. – Как, говоришь, его звали?
– Дональдсон.
Гарри прищелкнул пальцами своей здоровой руки.
– Точно. Слышал о нем. Ошивался с какой-то молодухой. Они в паре заманивали и грохали автостопщиков, такое гребаное дерьмо.
– Можно об этом перестать? Ты, вообще-то, обещал помалкивать.
– Потом их кто-то связал и применил всякие древние орудия сельхозтруда.
– Гарри…
– У того Дональдсона, кажется, в машине нашли ворох снимков тех, кого он убил?
– Хватит, я сказала!
Он глянул и увидел, насколько я серьезна.
– Бог ты мой, Джеки. Что с тобой?
– Беременность непростая штука, Макглэйд. И что в ней особенно трудно, так это необходимость постоянно оглядываться в ожидании, что какой-нибудь псих попытается убить тебя вместе с твоим ребенком. Ты хоть имеешь представление, каково это: все время пребывать в страхе?