—Бред. Я не сделал ничего.
—Одна будь уверен, что меня уволят.
—Я все решу.
—Пойдешь к папе решать вопрос? И что тогда подумают обо мне? Что я любовнику пожаловалась, он связи применил? Совсем как низкосортная.
—Не смей. Я тебя предупредил, иначе... будет совсем по-другому.
Накрыв мои губы шершавой ладонью, грубо шипит Рустам, вперившись в меня болезненно-злобным взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Я дышу через раз, в голове все мутится, а тошнота так и не отпускает меня, словно решает навсегда укорениться в моем организме.
—Я тебя не отпущу, и мне плевать на условности. Просто знай, что я добьюсь тебя любой ценой. Все остальное я решу, ты об этом не думай. Ни единой секунды. Сложности и проблемы решает мужик. Ты живи как жила, а я все порешаю.
Вырываюсь из стального захвата и злобно отвечаю:
—Я не твоя шлюха!
Реакция мгновенная.
—Я тебя предупреждал, — шипит у моего лица, резко наклоняется и накрывает губами мои, жестко сминая. Заставляя мгновенно ощутить огненный жар, разливающийся по телу. Жадными касаниями мое тело погружается в раскаленный котел с кипящей водой. Я не понимаю, в какой момент отвечаю на жадный поцелуй, впиваясь пальцами в теплую кожу.
Вроде я хотела оттолкнуть, но, когда язык врывается в мой рот, заставляя подчиняться, я ощущаю прилив слабости. Напор усиливается, жестокие поцелуи плавно смещаются на шею, оставляя отметины на коже, опускаются ниже, когда я наконец-то нахожу кроху здравого смысла и со стоном пытаюсь оттолкнуть парня.
Здравый смысл выветривается, остается только привкус сигарет и чего-то порочно-темного, такого, что заставляет ноги подкашиваться.
—Нет, прекрати.
Мужские пальцы уже расстегивают верхние пуговицы рубашки, когда мои ноги сильнее прижимаются к узкой талии, а затем и вовсе обхватывают ее.
Я, кажется, совершенно не могу сопротивляться ему.
Как сопротивляться шторму?
—Еще раз сравнишь себя со шлюхой — выпорю.
Обхватывая мое лицо двумя руками, Рустам шипит в распахнутые губы, опухшие от жестких касаний, жалящих укусов. Мы сталкиваемся лбами, и я смотрю в расширенные зрачки Белова. Не видно радужной оболочки.
Зрачки расширяются, когда мы смотрим на то, что нам нравится, не так ли? В отражении его глаз вижу себя, но не узнаю.
—Я знал, что тебе понравится.
Хриплый голос без насмешки звучит в уборной для преподавателей. Я туалете я еще не целовалась. И уж точно не целовалась со своим студентом.