— Я в душ, — бросил отрывисто, полностью раздеваясь.
Жена подобрала брюки, выдернула ремень, сложила. Я включил воду, но створку не закрыл, наблюдая за ее привычными размеренными движениями. Короткий кружевной халатик, длинные волосы переброшены через плечо, никакой косметики. Двадцать шесть завтра, а такая же молоденькая, только фигура сочнее стала, а во взгляде больше не было скромности. Точнее была, но такая, призывная. Майя не была роковой соблазнительной тигрицей. Она манящая трепетная лань. И то, и то способно возбудить мужчину. Главное, настроение.
— Солнце, помоги мне, — позвал и протянул ей мочалку, спинку потереть.
Майя непривычно замялась, но вошла в просторную душевую. Одетая…
— Разденься, — отрывисто бросил, смывая пену с лица и головы.
— Адель, я…
— Майя, разденься.
— Адель...
— Солнце, тебе муж велел, — мне не нравилось, но все чаще приходилось напоминать жене, кто в нашем доме хозяин.
Она скинула халат и отбросила тонкую сорочку. Взяла мочалку, но я больше не стоял спиной, а шарил взглядом по гибкому стройному телу. Хороша, очень хороша. Все-таки женщинам нужно рожать раньше, по молодости, тогда только плюсы фигуре. Ни растяжек, ни лишних складок на животе, грудь сочнее, бедра круче.
— Мне понравилось, как ты танцевала сегодня, — хрипло похвалил и подошел ближе, членом толкаясь в плоский живот.
Жена отвернулась, уворачиваясь от моих ласк и настойчивых губ. Не понял?
— Солнце, ты чего? — наматывал на кулак длинные волосы и кусал шею. — Что-то случилось?
— Адель, я просила… После нее не нужно. Мне неприятно… — дернула плечом, сбрасывая мои руки.
Я резко повернул Майю и продемонстрировал стоячий член.
— Разве похоже, что я трахался? — приподнял бровь. — Потрогай яички, проверь, — начал злиться, да. Бабы сегодня одновременно решили устроить мне секс в мозг.
— Это не только про секс. Ты сорвался к ней и…
— Я думал, ты все-таки выросла, солнце. Мы с ней вместе работаем, — это наш первый разговор глаза в глаза о Каролине: с фактами и честно. — Поэтому твоя просьба изначально невозможна. Понимаешь, да?
Я с Каролиной слишком тесно общался практически каждый день — поцелуи, объятия, прикосновения — и перед тем, как прийти к жене, не молил Аллаха о прощении.
— Тогда, уверена, ты не будешь ходить неудовлетворенным, — здраво кивнула жена. — Учить меня больше нечему, я усвоила твои уроки, поэтому… — Майя шагнула ко мне и поцеловала в щеку. — Нет надобности изменять, — и шепотом на ушко: — Ей.