Встреча прошла плодотворно, на неделе подпишем документы на строительство бизнес-объекта. Лиза все записывала и сильно не отсвечивала, но внимание привлекала. Мое.
— Давай подвезу, — вышли в летнюю звездную ночь. Огни города настолько яркие, что звезд не видно, но я точно знал, что они смотрят. Созерцают мой путь к моральной пропасти. Свидетели моего почти падения.
— Неудобно это, Амир Каримович. Ваш брат и так уже недобро смотрит, — смущалась Лиза.
— Разве можно такую красивую девушку в ночи одну оставить.
— Такси…
— Не доверяю, — качнул головой и повел ее к припаркованной ламбе. Роскошные машины, как и красивые женщины, моя слабость. Я считал Лизу красивой, но не блистательной и шикарной. Тут ей и внешнего лоска, и хорошего образования не хватало. Но многое можно поправить, было бы желание…
Мы подъехали к стандартному человейнику, но в пределах МКАД. Лиза не торопилась выходить, а я открывать двери. Да, они заблокированы.
— Спасибо, что подвезли, — чуть нервно, потупив глазки, шепнула Лиза.
Я повернулся и скользнул взглядом по гладким бедрам с ажурной резинкой чулок. Юбка задралась, а пуговички на блузке как нарочно расстегнуты чуть больше дозволенного.
— Лиз, не могу больше, — коснулся рукой колена и повел вверх, лаская бархатную кожу.
Она притихла, замерла под моим взглядом. Я пошел дальше: целовать ее начал, а пальцами скользил по кружевной ткани трусиков. Когда попробовал сдвинуть их в сторону, Лиза свела ноги.
— Я не могу. Вы женаты. Это неправильно.
— Я знаю, — откинулся на спинку кресла. — Сам в шоке, что творю это, — повернулся к ней. — Но меня пиздец как тянет к тебе.
— Давайте поднимемся ко мне, выпьем чая и обсудим, что делать с этим влечением… — прижалась носом к моей шее. Ее, значит, тоже влекло.
Небольшая студия встретила тишиной. По-девичьи милая, чистая, светлая. Кухня-гостиная, а спальня отделена легкой занавеской.
— Я заварила чай, — мягко позвала Лиза, сжимая в руках чашечку. — Возьмите, — передала мне.
Я не стал пить и говорить не хотел. Другое мне нужно.
— Иди сюда, — сгреб в охапку и к себе прижал. Я целовал, она отвечала. В воздухе повис дух запретной страсти.
— Нельзя, Амир Каримович… Амир… — я отнес ее на руках и уложил на простыни.
— Знаю… Но мы осторожно… Без проникновения, Лизонька… — задрал юбку и распахнул блузку, приникая к розовым маленьким соскам-кнопкам. Какие хорошенькие… Пахом вжался во влажную промежность. Да, она текла, для меня текла. Я терся и вдалбливался в нее через брюки.