Приторно-сладкое, откровенно химическое буржуйское мороженое,
вредное, как пестицид — моя тайная греховная слабость. К
нормальному сливочному мороженому я почти равнодушен, а эту гадость
почему-то люблю до чертиков. Конечно, во имя здорового образа жизни
я ее избегаю, однажды в супермаркете повертел в руках яркую круглую
баночку и волевым усилием поставил на место — а Оля, надо же,
запомнила.
— Что же, значит, предадимся безудержному пороку… Раз в год
можно. И еще. Оль, давай прямо сегодня подадим заявление. Кажется,
для этого никуда идти не надо, через Госуслуги это делается.
Оля приоткрывает рот от изумления:
— Какой ты внезапный… Это что же, уже через месяц свадьба?
— Ну а чего тянуть? Не знаю, когда мне в другой раз придется
уехать.
У этой спешки есть причина, о которой мне не хочется говорить
Оле прямо. Если меня вызовут на Прорыв, неизвестно, вернусь ли я с
него; мы даже не знаем, действительно ли я неуязвим к этим
мутировавшим Дарам. В любом случае пуля или кирпич в голову
действуют на меня так же, как на любого человека из плоти и крови.
Спокойнее будет знать, что Оля — официально моя жена, а значит,
родное государство о ней и Феде позаботится. Да и доля в моем
имуществе им лишней не будет.
Может, если бы не этот момент, я бы до сих пор жевал сопли.
Достаточно ли у нас с Олей настоящая любовь? Что у меня там за
чувства к другой женщине? Чего я вообще на самом деле хочу от
жизни?.. Но сейчас не до мерихлюндий. О близких людях надо
позаботиться, точка.
— Или тебе нужно больше времени на подготовку к свадьбе?
— Нет-нет, наоборот, я хочу все как можно проще… Расписаться,
посидеть где-нибудь с родственниками и вернуться к делам. Но, Саша,
кажется, я допустила ужасную ошибку…
— Что такое?
— Ну, в общем, я не думала, что все так серьезно… Тут Наталья
твоя в гости приходила, и я ей брякнула, что мы планируем
пожениться. Честное слово, не знала, что она так отреагирует. Она
чуть с ума не сошла от радости. Теперь каждый день присылает мне
ссылки на платья, декор, сценарии какие-то… Кто будет шафером, кто
— подружками невесты, словно вопросы жизни и смерти какие-то.
Дресс-код еще какой-то, господи боже мой. Прости, я бы ни за что не
сказала ей, если бы знала, что для нее это такое большое дело.
— Не переживай. Наталья все равно узнала бы. Еще и обиделась бы,
что мы ей не сказали сразу. Впрочем, ее прыти это не умерило
бы.