Выдыхаю.
Надо привыкать, что она скинула на меня эту обязанность.
Ладно, хватит работать, пора домой.
А сообщение так и горит, не гаснет. Палец зависает над экраном, будто решает, отвечать или нет. Не хочу сейчас затевать переписку.
Игнорирую. Но не успеваю убрать телефон, как экран снова светится:
«Я купила три новых купальника. Показать?»
Снова не отвечаю.
Но нет же, неугомонная Арина с новым сообщением:
«Занят? Я хотела предложить вместе поужинать и обсудить кое-что важное».
«Привет. Некогда. Давай потом. Не приставай сейчас. Я не в духе».
Дальше одним движением стираю всю переписку — а то потом закручусь и забуду. А Наташка увидеть может.
На всякий случай блокирую номер Арины.
Смотрю на фото жены на заставке. Красивая, стерва.
Стерва? Да, потому что она ведёт себя именно так. Угодить невозможно, но я, если честно, уже и стараться перестал. Не хочу.
Жена в последнее время очень сильно меня раздражает. Этот её усталый вид, грустные глаза, в которых читается бесконечная напряжённость.
Она вечно гонится за какими-то своими идеалами матери и безупречной жены. Сначала это радовало, потом вызывало гордость , а теперь меня это бесит!
И всё-таки набираю номер жены, наступая себе на глотку. Ругаться лишний раз не хочу. Гудки кажутся бесконечно долгими.
— Привет. Домой что-то купить? — предлагаю помощь, раз она упрекает в том, что я в нашей семье как мебель. Не видно, мол, меня и не слышно.
— Я сама уже всё сделала.
— Ладно, но если что, готов помочь, — озвучиваю то, что на самом деле крутится в голове. — Заботу проявить… — Слышу, как она усмехается в трубку. — Я домой.
— Хорошо, — отвечает жена и сразу же отключается.
Я застываю с телефоном в руке. Надо попробовать её расслабить. Может быть, это всё происходит, потому что мы давно не занимались сексом? Сниму её напряжение и сам слегка отвлекусь от насущных проблем.
— Привет. — Захожу в дом, подхожу к жене сзади и целую в шею.
От неё веет едва уловимым ароматом моего любимого парфюма, смешанным с запахом её кожи.
Но в ответ снова каменное лицо. Она не отстраняется, но и не прижимается ко мне, как это обычно делает.
Стоит, как деревянная, будто мои прикосновения для неё ничего не значат.
— Ты голодный?
— Очень. — Отстраняюсь сам.
— Еда в холодильнике.
— А ты не разогреешь?!
Не понимаю, что происходит вообще?!