— Джина Керк. Иномирянка. Вирусолог по земной
специальности. Считается феноменом из-за возраста, в котором была
перемещена. Обычно, и замещение, и перемещение происходят в
возрасте от семнадцати до двадцати двух. Джине Керк было сорок
семь. На момент перемещения была заражена вирусом
гриппа. Занималась разработками, которые были признаны преступными,
попала под суд, понесла наказание. Заключена в дом помрачённых.
Всё.
— Всё? Разве ваше осуждение не было напрямую связано с её
деятельностью?
— Позвольте! — вмешалась Сара. — Недавно мы выяснили, что
госпожа Алесе Орэн Занд судимости не
имеет. Вы должны чётче ставить вопросы. И не опираться на сведения,
подтверждения которым у вас нет.
— У нас есть свидетельские показания. — Мужчина снисходительно
взглянул на Сару – вроде как, вы и сами должны бы догадаться,
что просто так на допрос не вызывают. Но, что взять с
женщины...
Ой, мужик, ты попал – Сара ненавидит, когда топчутся по её
самолюбию.
— Алесе, поднимайся! Мы уходим. А вы... — Сара
сделала нексколько шагов вперёд и,
встав напротив следователя, чётко и громко произнесла: — Вы
пришлёте мне все документы по делу госпожи Алесе
Орэн Занд. Кодекс о
иномирянах даёт мне допуск к любым сведениям,
касающихся перемещённых лиц. Предоставьте мне всю информацию. Потом
поговорим.
На щеках спецпредставителя вспыхнули два красных пятна, он
стиснул зубы, так, что вспухли желваки. Но против закона не
попрёшь. Пришлось смотреть, как мы уходим.
— Слушаю, — сказала Сара, пододвигая к себе крохотную чашку с
местным кофе – та же горечь, только запах иной.
Я с тоской посмотрела вслед официанту. Едва заметные на
тарелке, стоящей на столике перед нами, бутербродики воодушевления
не вызывали. Обед на носу – хотелось бы чего-нибудь
посущественнее.
Но спорить с рассерженной Сарой?! Я голодная, а не
каскадёр.
Попивая любимый напиток подруги, ею же для меня и заказанный,
и рассматривая посетителей небольшого кафе, а посмотреть было на
что – в связи с праздником большая часть горожан надела
национальные костюмы, я нет-нет, да бросала взгляд на Сару.
Наконец, кофе и это недоразумение, ошибочно названное бутербродами,
сделали своё дело – округлые плечи женщины сбросили напряжение,
грудь под блузкой перестала ходить ходуном, морщины на лбу исчезли
– Сара расслабилась. Вот теперь можно и... пообедать. Я
махнула рукой официанту и, бодро потыкав в меню в понравившиеся
блюда, передала его подошедшему парню.