— Ты собираешься есть?! — возмутилась Сара.
— Нет. Собираюсь смотреть, — ехидно ответила я. — Обед уже. А я
позавтракать толком не успела.
Немного подумав подруга решила всё-таки присоединиться ко мне, и её
заказ сулил нам сидеть здесь до вечера. Зато стало ясно, что меня
провели как ребёнка. Это кафе славилось тем, что здесь готовили
блюда кухни ирсу, самой неторопливой нации – порции-то маленькие,
да только между салатом и вторым перерывчик будет минут на
тридцать. А так как вторых аж четыре штуки, у Сары есть возможность
устроить мне полноценный допрос.
— Поговорим, — предложила Сара.
— Почему бы и нет, — ответила я.
И правда, почему бы нет... Сидим удобно. Стеклянная стена даёт
потрясающий обзор площади; круглые вазоны с высокими растениями
образуют вокруг столика уютную, обособленную зону; аромат маленьких
букетиков в прозрачных, тонких стаканчиках, закреплённых на
деревянных столбах, поддерживающих сводчатый потолок, и вязанки
сухоцветов оттеняют запахи кухни. Хорошо сидим. Можно и
поговорить.
Мы почти одновременно активировали щит от прослушки. Сдвоенный
вода-воздух отсёк все звуки.
— У спецов могут появиться факты, подтверждающие твою вину? — резко
спросила Сара.
Я горько улыбнулась. Странное это ощущение – стыд за совершённое,
и, где-то глубоко-глубоко, гордость – смогла сделать то, что
оказалось не под силу другим.
— У них они есть. Я была виновной.
— Ты... Да как ты?! — Негодующая Сара не могла подобрать
слов.
— Не шипи. И прекрати пучить глаза. — Сара так сжала полные губы,
что они превратились в тонкую нить. — Я училась на кафедре
экспериментов и работала со своим куратором. Делала то, что
говорили.
Да, я была малолетней, влюблённой дурой, выполнявшей все поручения
Борка. Вот, только за моей спиной не было Иссов, и когда пришло
время платить, под суд пошла одна, в полной уверенности, что это я
подвела всех, некачественно приготовив зелье.
Но, это не та информация, которой я могу поделиться.
— Тогда как? Как тебе удалось избежать наказания? — Кажется,
я только что потеряла подругу.
— Не мне, — я покачала головой. — Орэн. Он лечил меня. Перед судом
я попала в больницу – язва, кровотечение. Его пригласили, когда
поняли, что ничего не помогает. Он встряхнул меня. — Ага. Женился,
и сказал, что его репутация теперь зависит от меня. А мне меньше
всего хотелось снова подвести кого-то. — Он нанял адвоката, и тот
нашёл смягчающие обстоятельства.