У счастливой матери на глаза
навернулись слёзы, на этот раз от радости, о чём свидетельствовала
в том числе счастливая улыбка.
— Ой, спасибо вам, доктор, вы нам
так помогли! — потом её радость резко превратилась в испуг. —
Сколько я вам должна?
— Нисколько, сударыня, — взял я
слово. Я же решил для себя, что не будет поборов с и так не особо
богатой семьи.
— Да как же? Это же такой труд,
ранки вон как не бывало почти, — растерянно лепетала женщина,
судорожно копаясь в потрёпанного вида сумочке.
— Вы нам ничего не должны, —
неторопливо и с расстановкой повторил я своё веское слово. — Я
здесь сейчас за главного, и я вправе решать. Так что можете
забирать дочку и езжайте домой, ребёнку уже спать пора.
— Спасибо Вам огромное, ваше
сиятельство! — всплеснула она руками и уже хотела было обнять в
знак благодарности, но вовремя опомнилась, вспомнив разницу в
статусе. — Дай и Вам Бог здоровья и достаточного количества
лекарской силы!
Дамочка помогла дочке слезть со
стола и обуться. Девочка удивлённо смотрела на свою ногу, в которой
буквально только что было несколько кровоточащих дырок. К двери она
шла вприпрыжку, ребёнок, что с неё взять. Когда они вышли за дверь
и сторож закрыл дверь на засов, я повернулся к старику.
— Виктор Сергеевич, извольте
пожалуйста объяснить, что это было сейчас? — спросил я с нажимом,
но без явной агрессии.
— Мы оказывали помощь укушенной
девочке, — включил дурачка старик, немного поёжившись под моим
взглядом.
— Вы прекрасно понимаете, о чём я
говорю, — сказал я, не спуская с него глаз. — Это не совсем похоже
на охранительный режим, при котором по приказу моего отца даже
поговорить с человеком нельзя. Зато можно проверить, смогу я
справиться с лечением или нет. Я всё правильно говорю?
Старик окончательно завял и
скукожился под моим взглядом, видимо я немного перестарался. Не
хватало ещё, чтобы он окончательно замкнулся и отказался со мной
разговаривать. После того, что здесь только что произошло, он
просто обязан выложить всё, что меня интересует.
— А давайте сделаем так, — я подошёл
к старику и приобнял за плечи, от чего тот невольно вздрогнул. —
пойдёмте ко мне в кабинет, попьём чаю с кренделями и ватрушками и
поговорим по душам, как старые добрые друзья.
— Темните вы что-то, Александр
Петрович, — неуверенно пробормотал он, пытаясь уловить фальшь в
моём поведении. Судя по всему, раньше, несмотря на доверительные
отношения, я вёл себя с ним более жёстко, и он ожидал какой-то
подвох.