Несколько воинов Торхиха выволакивают на улицу старика, явно
прятавшегося в подвале. Несколько раз пинают его ногами, затем один
из налётчиков вонзает копьё ему в брюхо. При виде этого меня самого
распирает от ярости.
Разрушать дома – это одно, но безжалостно убивать беззащитных –
совсем другое.
– Это был Алгад, – шепчет Симон. – Он мне свисток сделал в
детстве.
Кажется, вторженцы ожидали сражения, но не получили его, поэтому
вымещают злобу на постройках: отрывают доски от сараев, сносят
столбы и крепящиеся к ним деревянные калитки. Всеми силами пытаются
сжечь дома, но всё вокруг мокрое, даже их собственные факелы от
влажности в воздухе плохо загораются. Носятся вокруг, утопая в
грязи, и ещё больше злятся.
Повезло Фаргару, что он находится на относительно открытом
участке и любая приближающаяся армия видна издали, есть время
убежать.
Учитывая упорство, с которым армия Торхиха старается
расправиться с домами, местных они бы не пощадили. Можно считать,
что жители отделались малой кровью. Жертв могло быть намного
больше. Да и дома заново строить не придётся. Всего лишь убрать
разруху и заняться ремонтом.
– Они только что нажили себе смертельного врага, – заявляет
Дверон.
Остальная группа фаргаровцев согласно кивает.
Один из всадников вальяжно выезжает из деревни в нашу сторону.
Выглядит невероятно важно, словно одним своим присутствием сломил
волю местных жителей. Голову задирает так, словно он – самый
непобедимый воин в этой части мира. Посмотрел бы я, как он себя
повёл, выскочи на него Симон, нажравшийся грибов, брызжущий слюной,
с красными глазами. Туша размером с небольшого быка.
– Нам надо взять этого человека, – говорю.
– Как ты себе это представляешь? – спрашивает Дверон.
– Представляю, будто справлюсь.
Аккуратно поднимаюсь, прячусь за деревом.
Один из нападающих слишком сильно отдалился от своих дружков –
такой возможности может больше не представиться. Защитить деревню
мы не сможем, зато взять языка – очень даже. Информация сейчас
дороже золота, или стали.
Крадусь от дерева к дереву. Всадник обходит Фаргар по кругу,
осматривая местность. Он повёрнут ко мне спиной и не видит моего
приближения. Только его худая лошадь, у которой глаза находятся по
бокам головы, замечает движение позади и издаёт громкий низкий
рёв.
– Чу! – доносится голос.