- Завтра идут Брианна Мистраль и Барбара Вайнер! – объявила очередность на завтра распорядительница.
- Ой, - только и смогла сказать наша Барби, залившись румянцем и прижав ладошки к своим щекам. – А мне правда придется его целовать?
Я с улыбкой подтвердила, предполагая, что у нашей скромницы это будет первый в жизни поцелуй. Только девушка оказалась сильно напуганной:
- Девочки, я же совсем целоваться не умею!!! – голубые глаза наполнились влагой и готовы были обрушить на нас с Мартой водопад слез.
- Да нашла проблему! – фыркнула подруга. – Прижмешь свои губы к его и все на этом. Он же спит, если Алена сказала правду. А спящим совсем без разницы куда их целуют и как.
- Нет, я так не могу! – нахохлилась наша тихоня. – А вдруг его пробуждение зависит именно от качества поцелуя? А я приду неподготовленная!
- И на ком ты собралась тренироваться? – я недоуменно вздернула брови. – Собралась срочно искать временного кавалера для обучения этому искусству?
- Нет, кавалера нельзя! – испуганно дернулась Барби. – Это как-то неправильно получится, ведь я другому предназначена.
- Ведь я другому отдана и буду век ему верна![2] – тут же процитировала я великого классика. Но девушки моего юмора не поняли, Пушкина явно не читали. Зато Марта неожиданно выдала идею, глядя на аппетитные бока красных помидорок, которые нам положили в качестве закуски:
- На помидорах учиться будем! – сделала она вывод. Как ни странно, у меня такой опыт был. И хоть я бы не назвала его очень удачным, в данной ситуации он решал проблему.
В итоге помидоры были завернуты в салфетку и унесены с собой. А уже в саду на скамеечке под сенью фиолетовой листвы подруга начала урок:
- Барб, вот видишь помидор? – уточнила она очевидную вещь.
- Вижу, - покорно согласилась мисс Вейнер.
- Теперь представь, что он мужчина, а ты хочешь выпить из него сок. Причем так, чтобы не пролить ни капли! – и тут же изобразила страстный поцелуй и сунула Барби второй плод:
- Повтори!
Барби сморщилась, но изобразила нечто подобное.
- А если он тебе язык в рот засунет, потрись о него своим языком! – продолжала просвещать одна подруга вторую.
Судя по побелевшему лицу блондинки и явным признакам рвотных позывов, с воображением у Барби было все отлично. И непонятное действие по сованию языка ей совершенно не понравилось. Она вдруг сморщилась и неожиданно заголосила: