Кому призывал не доверять Отречение: Моргену или ему, Кёнигу? Он часто подозревал, что все, что говорят и делают его доппели, имеет подтекст. Они, казалось, общались на таком уровне, где он мог заметить, что они что-то сообщают друг другу, но был не в состоянии понять, что именно. Как он уже успел понять, он может им доверять, но только в той степени, в которой он оставался уверен, что понимает их, – а сейчас у него в этом были сомнения.
Беспокойство сел в только что освободившееся кресло.
– Если Морген поймет свое могущество, он станет очень опасным. Было бы очень глупо с нашей стороны не учесть возможности того, что он может использовать нас в собственных целях.
Приятие, выглядевший удрученным, воздел руки, как бы умоляя.
– Он просто мальчик. Ребенок. Мы создали его таким, какой он есть.
– Нет, – не согласился с ним Беспокойство. – Мы создаем того, кем он станет. Мы понятия не имеем, каким человеком этот ребенок является. Теперь мы должны убить его и начать эксперимент заново. Мы извлекли для себя уроки из наших неудач, и со следующей партией нас обязательно ждет успех.
Кёниг усмехнулся. Его переполняло облегчение, поскольку он понял, что пытались сделать доппели.
– А, ясно. Да, начать эксперимент снова. Конечно. – Он взглянул на собственные отражения, собравшиеся в массивных зеркалах, на эту толпу одинаковых изможденных лысых мужчин. Они жадно наблюдали за происходящим в этом мире, к которому не могли прикоснуться. Кёниг свирепо посмотрел на каждого из доппелей по очереди. – Считаете меня слабоумным, что ли? Этот эксперимент занял десять лет, и я с содроганием думаю, насколько сильными вы трое можете стать через десять лет после сегодняшнего дня. Если я начну заново, то сомневаюсь, что доживу до его завершения. Вы хотите сами управлять богом. Ну что ж, мои милые угодливые доппели, такого не случится. Я воспитаю этого бога. Я обуздаю его могущество себе во благо. Вас троих я оставлю взаперти навсегда. – Он указал на Беспокойство: – Убирайся с моего стула.
– Мы просто согревали тебе место нашими воображаемыми задницами, – ответил Принятие, отвесив быстрый поклон. Как только Кёниг сел в освободившееся кресло, Приятие добавил: – Мы никогда не свергнем тебя.
Кёниг неодобрительно глянул на доппеля.
– Но будете пытаться.
Приятие пожал плечами: