— Верно все, твоя правда, Никифор, — новая порция согласия опять
выдернула меня из воспоминаний.
Какая, милота, вашу маму! Прямо съезд партии какой, где царит
одна правильная линия, а остальное от Лукавого. Или, нет… Как там в
кино показывали про собрания людей с психологическими проблемами?
Почему кино? Потому как мне не приходилось в таком участвовать
никогда.
И вот сидят в круге люди и князь такой: «А вот Влад,
поприветствуем его!» И все хлопают и хором чуть ли не кричат:
«Привет, Влад». А я такой… «Я Влад и мне нравится убивать
врагов».
Проблемка, но тут все такие.
Чушь, конечно, но усталость и эмоциональные всплески и не такие
образы в голову закинут.
Все высказывались, сами брали себе слово. Не было модератора, по
типу того, как я фантазировал. Было своего рода местничество,
каждый десятник знал, после кого должен высказаться. И что-то мне
подсказывает, что это заседание, анонимных кого-то там, заканчивать
мне.
Дождь стал чуть менее обильно поливать землю, деревья и поляну,
на которой восседали воины. Прежний ливень, когда стояла такая
стена воды, что я плохо видел сидящего в круге напротив меня
десятника, закончился. Вернее перерос в моросящий, противный, но
все равно нескончаемый поток воды. Уверен, что не только я продрог,
но и все собравшиеся. Однако, никто не показывал вида. Мужской
коллектив, он такой! Нельзя слабость показать, даже если есть
реальная угроза заболеть пневмонией.
— Что скажешь ты, Влад? — спросил князь.
Я степенно встал, как мне казалось, с достоинством. Нужно
показывать, что я не какой-нибудь отрок, случайно назначенный
десятником. Я настоящий командир и имею право и на слово и на
действие, в рамках клятвы, конечно. Хотя… ради большего блага, так
и клятву побоку…
Небо, тёмное от затянувшихся туч, ярко осветилось. Молния,
казалось была так близко, что еще чуть-чуть и до нее можно было
дотронуться… Один раз… И последний.
— Бу-бу-бу-бух! — почти сразу после молнии раскатистый гром чуть
ли не контузил.
Громко, мощно, впечатлило и меня, знающего природу молний и
грома. Все десятники, да и Боромир с князем, стали взывать к
Грозному Батьке, я даже услышал, как шептали запретное слово
«Перун».
Эх, суеверия! Но, нужно сказать, что происшествие случилось
крайне вовремя, словно, действительно, знак от Перуна. За мгновение
до молнии я размышлял, что могу переступить через клятву и… Чушь!
Так и рождались суеверия. Гром и молния и до того били и сверкали,
но далеко. Совпадения, да и только.