На эти вопросы ответа не последовало, так как все очевидно.
Просто никто не думал в подобном направлении. Система кормления и
местечковое мышление пробить крайне сложно. Сильные князья, которые
могли бы создать нечто подобное, заняты своими делами. Они все за
княжества дерутся, да на Киев облизываются. А кому еще создавать
Орден, или вовсе думать о такой возможности? А ведь все, или почти
все, для создание религиозно-воинской организации есть.
В наличии иноки-войны в монастырях. Если только их собрать в
какую систему, то уже сила получится немалая. Есть на Руси и воины,
которые часто оказываются не у дел. К примеру, умирает князь, так
куда его дружина? Не всегда воины переходят к наследникам.
Случалось, что и наследников нет. Может кто частью и пойдет к
другому князю, но многие уйдут прочь, или даже на землю сядут.
— Я услышал тебя, — сказал князь, перебивая меня.
Вид у Ивана Ростиславовича был в крайней степени задумчивым. Он
князь-авантюрист. Оставшись без своего кормления, готов пойти в
наемники. И дружина, пусть пока и малая, но в наличии. При этом те
сто воинов, которые сейчас являются моими со-ратниками, сильны и с
немалым опытом. Есть и деньги, на которые можно многое сделать. А
есть мои мысли, как создать такую армию, что сможет сильно удивить
и русских князей, да и соседей Руси.
— Дозволь, князь, я добавлю! — спросил я и, дождавшись
позволения, сказал. — Нынче германцы-латиняне убивают братские
русичам племена. То словене. Некому заступиться за них. А кому
заступиться за русичей, что в рабах у половцев? Где торг с ромеями,
который был у наших предков? Или где торг с персами?
— И откуда ты сие знаешь? — спросил Боромир.
Я промолчал. Лучше порой сделать многозначительный вид,
предоставив возможность додумать другим, чем нелепо оправдываться.
Вот я и замолчал. Что хотел, сказал.
— Никто, ничего не слышал! Никто не скажет о том, что говорили
мы на своем дружинном Круге! — жестко говорил князь. — Посчитайте
всю добычу, что у кого есть личное. Подадите мне на восковой доске
описанное. Все, мы идем в Смоленск, далее видеть будем. Нужно
прознать, что делается в Ростово-Суздальской земле, прежде, чем
туда идти, слухи разные ходят, часто и дурные.
Все расходились, бросая на меня задумчивые взгляды. А я должен
был радоваться. Та невообразимая идея, которая редко покидала мою
голову, прозвучала, меня не признали юродивым, не высмеяли. Теперь
не только моя голова будет болеть идей православного Ордена. Вот и
посмотрим, что из этого получится.