– И до сих пор вы презираете всех, кого вам досталось обучать.
Вы их презираете, считаете, как там, "стадом твердолобых тупиц"?
Кто вас вообще допустил до обучения? Если вы дебил, который не
может заинтересовать своим предметом, кто в этом виноват? – Гарри
чувствовал, как горячая волна окончательно затопило его голову, и
уже никак не сдерживал язык. – И насколько вы можете быть мелочным,
чтобы так презирать Слизерин? Вы мстите им, потому что их отцы не
остановили Волдеморта от убийства вашей любимой женщины?
То, что Снейп был зациклен на маме, как какой-то маньяк,
установить было совсем просто. Особенно для мистера Джестера.
– Что? – Снейп, уже почти дошедший до точки от предыдущих
обвинений, сбился с мысли. Слизеринцы и гриффиндорцы в изумлении
уставились на Гарри от такого обвинения. Все знали, что зельевар
как декан относился к своему факультету очень хорошо.
Гарри смотрел немного дальше. Конечно, это была чистая теория,
основанная по большей части на рассказах всё тех рыжих близнецов,
но она была очень привлекательной, и её очень хотелось бросить в
лицо Снейпу. Просто чтобы посмотреть на его реакцию.
Ну и заронить небольшое зерно сомнений в слизеринцев заодно,
да.
– Что? Вы каждый урок снимаете пару баллов со всех факультетов,
и накидывает столько же слизеринцам. Каждую неделю вы создаёте
разрыв в два десятка баллов, если считать занятия пяти курсов.
Полтысячи баллов за год обучения – и кто-то ещё спрашивает, почему
выигрывает Слизерин! Сколько там лет это длится, и сколько вы
деканствуете? Конечно, ведь вы их настолько презираете, что
считаете, что без ваших подачек им не победить. Если посмотреть на
общие баллы в конце года, да они бы в хвосте всегда тащились, если
бы вы им не подыгрывали! Или, может, учится нормально начали! Но
вам ведь не это нужно! Небось после Прощального Пира вы каждый раз
с них ухахатываетесь!
– Вон! – прошипел Снейп. – Вон с моего урока!
"Сорвался всё-таки," – удовлетворённо заметил Гарри какой-то
частью сознания, мгновенно выскакивая за дверь. Жар гнева по
прежнему стоял в голове, мешая нормально думать.
Отдышался и пришёл в себя он только на первом этаже.
– Вот и познакомились, – пробормотал мальчик себе под нос. – Ну
а теперь можно и к Рубеусу сходить, раз уж меня выгнали.
Объясняться с профессором Макгонагалл – или кем бы то ни было
ещё, если уж честно, – если его поймают вне класса, откровенно не
хотелось. Ярость чуть улеглась, но стоило переключиться с зельевара
на что-то ещё. Хранитель Ключей звал к себе в пятницу после
занятий, чтобы что-то рассказать с глазу на глаз. О том дне, когда
он вытащил годовалого малыша и рушащегося дома.