— Здравствуй, Го-ын. Мать сказала,
что ты хотела со мной поговорить.
— Да, Тэджун, хотела. Но не по
телефону.
— Хорошо. Давай встретимся
где-нибудь. Если хочешь, могу подъехать к твоему дому. Только адрес
напомни.
— Ты уже забыл? — удивилась она. —
Быстро же…
— Называй адрес, — повторил я.
Она продиктовала, но я будто впервые
слышал – никаких воспоминаний о ней не сохранилось. Интересно,
место я узнаю или зрительная память тоже стерта?
Как чуть позже оказалось – стерта.
Это был трехэтажный кирпичный дом, на первом этаже которого
находилась забегаловка, из которой на всю округу воняло горелым
маслом.
— Тэджун, я так скучала! — выпорхнула
из подъезда девушка и бросилась мне на шею.
Я мягко отодвинул ее и внимательно
осмотрел: среднего роста, стройная, милое личико. Вполне подходящая
партия для прежнего Тэджуна, но не для меня.
— Ты хотела со мной поговорить?
Девушка оглянулась, не подслушивает
ли кто, и вполголоса сказала:
— Я признаю, что ошиблась. Мне очень
стыдно, что я заставила тебя страдать.
— Не переживай. Со мной все в
порядке. У меня есть к тебе одна просьба…
— Все что угодно, — она схватила мою
руку и прижала к своей груди. — Ради тебя я согласна на все.
Похвально и прежнему Тэджуну
наверняка был понравился такой пыл, но не мне. Я был равнодушен к
девушке, которую видел первый раз в своей жизни.
— Слушай, Го-ын, можешь рассказать в
подробностях тот день, когда мы с тобой расстались?
— Зачем это? — насупилась она.
Видимо, подумала, что я насмехаюсь
над ней.
— Просто я из-за волнений позабыл
все, что происходило в тот день, а мне очень нужно вспомнить.
Девушка недоверчиво посмотрела на
меня, затем поджала губы и задумалась.
— Мы с тобой увиделись только
вечером, поэтому я не знаю, что было днем. Когда я тебе сказала,
что мы расстаемся, — тут она запнулась и виновато посмотрела на
меня. — Ты спросил почему, а потом сказал, что тебе некогда. Тебе
позвонил начальник и велел облучить какую-то пробирку, хотя рабочий
день уже закончился. Я поехала домой, а ты пошел на работу.
— Облучить пробирку, — задумчиво
проговорил я.
Теперь понятно, почему я оказался
поздно вечером в лаборатории. Но что было потом? Если бы меня
ударили, то осталась бы шишка или синяк, но ничего такого я не
обнаружил, когда в первый раз осматривал свое новое тело.