Какая там боль?!
Кто это?! Волки?!
Лейри кое-как вывернула шею – и едва не взвыла почище чем от кнута.
Над Лиассио стояло чудовище, словно выплывшее из самых жутких кошмаров. Собака… нет, скорее собачий скелет, перевитый пульсирующими черными и красными нитями. Голый череп, алые огни, пляшущие в глазницах… впрочем, самым страшным был не внешний вид, о нет…
Страшна была исходящая от них жажда крови и смерти.
Кто это?! Что они с ней сделают?!
Лейри с удовольствием бы лишилась чувств, но увы – девушка отнюдь не была героиней сентиментальных романов. Это там чуть что – и: «Высокородная трайши всхлипнула – и милосердное беспамятство сомкнуло свои крылья над ее хорошенькой головкой…»
Лейри же… Она бы и всхлипнула, да только пользы с того? Если эти твари кем-то натравлены, хоть обрыдайся – не поможет. Кричать? Привлекать к себе внимание?
Лучше подождать, чем это кончится. Во всяком случае, тварь, которая сбила на землю Лиассио, не торопилась его убивать. Но стояла прямо над мужчиной и скалилась так, что все мысли о сопротивлении отпадали тотчас.
Жить хотелось. А набор клыков у зверушки в пасти был таким, что сразу как-то вспоминались молитвы Четырехликому.
– И что тут происходит?
Голос Лейри был незнаком. Или?..
Лейри великолепно определяла голоса. Но! Не в таком же состоянии! Измученная, избитая, злая как черт – и готовая упасть в обморок! В таком состоянии она бы и Четырехликого не заметила, не то что некроманта.
У Таши банально перехватило горло от гнева. Он увидел голую Лейри, привязанную к карете, и два рубца, вспухающих у нее на спине, увидел обрывки ее одежды, увидел Лиассио, лежащего рядом, и отброшенный кнут – и гнев вспыхнул с такой силой, что некроманту пришлось на миг отвлечься и сплюнуть выделившийся яд. Не глотать же?
Не отравишься, но изжога будет зверская…
Ладно. Главное – жива и вроде как даже не изуродована, хотя, учитывая нрав Лейры, Таши мог вообще найти ее труп. Изнасилование?
Нет, этого тоже не произошло. А два рубца от кнута… ну поболят. Но исчезнут. Если Валиар разорится на мага, так и вовсе за два дня. Кнутом тоже можно бить по-разному, можно с одного удара перебить хребет, а можно даже и кожу не пробить. Больно адски, но переживаемо.
Он аккуратно, боясь расплескать гнев, сполз со спины гончей и, кивнув на валяющихся слуг, приказал: