…В пасторскую каморку для особо
грешных вела ещё одна дверца – со двора. Земля у входа была плотно
утоптана копытами. И не раз болезненно чуткий слух Марты улавливал
помимо сопения, испуганных или довольных вскриков и копошений в
чуланчике, лошадиное фырканье и звяканье сбруи снаружи. Потом она
самолично увидела, тайком обежав молельню, кольцо коновязи… нет,
два кольца, вделанные в бревенчатую стену.
К ней пастор больше не приставал,
только порол. Барон запретил её трогать. Сперва, говорит, я её
вместо любимой племянницы муженьку подсуну… утрётся муж-то, ему всё
одно, с кого невинность получить, в темноте и не разберёт… а потом
для себя приберегу. Уж больно похожа на племянницу, буду пользовать
– начну представлять, что с ней.
Правду говорят, что божьи жернова
мелят медленно, но верно. Отправился барон на войну, не успел
самолично племянницу выдать, как-то обошлись без Марты. А с войны
владетель Сара и трёх близлежащих деревушек вернулся, разбитый
параличом после какой-то странной, поговаривают – дурной болезни.
Целый год девушки выходили замуж безбоязненно, не отбывая законной
повинности в барской спальне.
…А сегодня утром тётка отправила её с
поручением к пастору. Поручение-то было плёвое – попросить облатку
для болящей бабки, тёткиной матери, не могла она нынче сама к
причастию пойти. И только сейчас Марте подумалось: а какое это
причастие, коли день – не воскресный? Вторник сегодня, нет
службы-то…
И обдало её запоздалым ужасом.
Последним за этот долгий день.
Значит, барон за ней всё-таки послал.
А пастор Глюк… не её выручать кинулся, а себя спасать. Барон в
гневе страшен, пока разберётся, что не по вине святого отца
девчонка пропала – зашибёт. Вот оно как складывается… Не шарахни
Марту по голове неизвестные злодеи, не подставь вместо преступной
герцогини – была бы она сейчас вообще жива?
А завтра добрый герцог отошлёт её
назад, в Сар. Прямо в зубы к барону. Видно, от судьбы не
уйдёшь.
Она смотрела на угасающие синие огни
на поленцах и думала: ещё не поздно. Встать. Закрыть окно.
Тихо-тихо, чтобы не лязгнуло, прикрыть на каминной трубе
вьюшку-заслонку. А потом вернуться на место, может, даже,
прислониться к боковинке кресла… или опереться о мужское колено,
чем чёрт не шутит. Герцог – крепкий сильный мужчина, такие спят
долго. Час-другой – и они с Мартой уже не проснутся никогда. Угар
сделает свою работу быстро и милосердно.