– Я собирался, давно ещё, когда год
назад выезжал из Фуа. Хотел поговорить с ней об этом здесь, в
Гайярде. Но сюда приехала совсем иная женщина, вздорная, с резко
испортившимся характером, уже не внушавшая мне доверия. А этой – я
сам скажу, когда придёт время.
– Всё понял. Ни слова. Ни полслова.
Ни намёка. Будьте уверены.
Откинувшись
на спинку сиденья, его светлость уставился невидящим взором в окно
кареты.
«Будьте милосердны…»
Благословенна ты, девочка, как
истинная миротворица. Но только своим чистым умишком ещё не
понимаешь, что миру нужны не только святые, но и
золотари.
– Винс, – герцог, наконец, перевёл
взгляд на капитана, извечного спутника в развлечениях и заботах. –
Ты ещё жив? Как тебе удалось отделаться столь малым? Я думал, тебя
ждёт выволочка за нас обоих, как во времена нашей греховной юности,
однако матушка отпустила тебя достаточно быстро. Чем ты её
обезоружил?
Синеглазый усмехнулся краешком
рта.
– Я и не пытался. Изложил кратко всё,
что мы обговаривали, и, не давая опомниться, посоветовал – нет,
крайне настоял – ближайшие три-четыре дня не давать новой герцогине
слишком много еды. Кормить понемногу, но чаще, и желательно – самой
простой пищей. Похоже, что девочка наголодалась. Когда матушка это
осознала – поверь, это оказалось самым убедительным
доводом.
Капитан умолк. В глазах его стоял
невысказанный упрёк.
Демоны, дьяволы и все вместе взятые…
Герцог даже зажмурился. Как он об этом не подумал? Видел же
трогательно торчащие – теперь-то осознал, что нездорово торчащие –
лопатки, выпирающие позвонки, острые ключицы… У неё даже кольцо
болталось на пальце, а не сидело прочно. Уже тогда можно было
понять, что малышка недоедала. А если бы ей принесли на завтрак то
же, что и Анне? Та с самого утра выезжала верхом, нагуливая
зверский аппетит, а затем сметала со стола всё, как здоровый
мужчина: и омлеты с грудинкой и грибами, и жареные колбаски,
истекающие жиром, и цыплят в остро-сладком соусе… Страшно
представить, что сталось бы с желудком, непривычным к такому
изобилию.
– Спасибо, что позаботился об этом,
Винс. Я как-то не подумал.
– Просто я чаще бываю в деревнях,
Жиль.
Лишь оставаясь один на один, как
сейчас, капитан позволял себе обращаться к молочному брату просто
по имени и на «ты». Годы, когда они вместе росли, учились,
совершали набеги – сперва на окрестные сады, а затем и на местных
дев – давно миновали. Братство душ оставалось, но надёжно пряталось
от посторонних, дабы не давать никому лишнего повода усомниться в
боевых заслугах одного и непредвзятости другого.