Посему – выведать, какова из себя
новая герцогиня, являлось насущной необходимостью. Нельзя упоминать
о прежней? Ну и ладно. А эта-то какова? Чего ждать, к чему
готовиться, и вообще – можно ли хотя бы говорить в её присутствии?
При бывшей – там слова не скажи, даже случайно, хоть она тебя и в
упор не замечает. А рот откроешь – глянет, будто это стул заговорил
или стол. Чуть что не так – по щекам, да ещё и ручку брезгливо
вытрет, будто к гадюке какой прикоснулась… Правда, при его
светлости никогда такого себе не позволяла. Хитрая была.
– Ножка махонькая, прямо точёная,
талия – во! – продолжала меж тем Герда, сменив подружку. Сложила
большие и указательные пальцы в кольцо, показывая, сколь тонок стан
у госпожи. Все, конечно, понимали, что девушка приукрашивает, но…
слушать о достоинствах новой хозяйки хотелось ещё и ещё. – А глаза
– добрые да ласковые, словно лучики из них какие расходятся.
– Ну, это уж ты… – недоверчиво
крякнул конюх Петер. – Лучики, скажешь тоже…
– А вот поглядишь. Будет господин
Гийом наше хозяйство показывать – наверняка и в конюшни твои
сведёт, вот сам и увидишь.
В том, что хозяйке покажут лучших в
провинции лошадей, никто и не сомневался. Даже Его Величество
Генрих изволили восхищаться. Только вот оценит ли новая госпожа?
Она ведь, говорят, после пленения-то не совсем хороша умом, да и
памятью. Конюх поджал губы. Впрочем, следи за собой, Петер, даже за
мыслями, целее будешь!
– А ещё я вам скажу… – Герда понизила
голос до шёпота и даже оглянулась: нет ли поблизости дворецкого. –
Спина-то у её светлости…
– Ой-ой-ой! – тихонько подхватила
Берта, спешно вытерев ладонью «усики» после морса. Не могла она
допустить, чтобы такое сказали раньше неё. – Не буду
говорить, раз нельзя, но у нашего садовника Ганса, где я раньше
служила, тоже такая спина была… отполированная. Но его-то – за
дело, сами понимаете, за пьянство, а её – за что?
Все вокруг так и ахнули. И толстушка
Дениза, и Петер с помощником, и поварята, и оба лакея с половины
его светлости, и сестрички Като и Жанна, что раньше были
приставлены к хозяйке и незаслуженно обвинены в воровстве… Ох, им
тогда досталось! А ведь пропавшее ожерелье герцогини было потом
найдено – при обыске, в мышиной норке неподалёку от хозяйского
тайничка. Никто и не сомневался, что оно найдётся!