— И что? Это помогло?
— Конечно, помогло. Закончить карьеру писателя. Потому что ни
одна душа больше к нему не могла пробиться. Он выдержал всего два
месяца и выкинул всю защиту.
— Так, я все равно не понял, — почесал я затылок. — В него
вселялись души, он об этом писал и зарабатывал деньги. Так? Так.
Страдал потерей памяти и при этом в любой момент рядом с ним могла
произойти вспышка магии. Причем любой. Так? Так.
— Что тебе не понятно-то? — спросил Санек, доедая последний
бутерброд.
— Почему души выбрали именно его.
— Способность такая. Раньше таких магов называли проводниками.
Мол, они на два мира живут. Но Альбутрейн, как я помню, ни разу на
Изнанке не был. И вообще, почему тебе вдруг стала интересна эта
тема? — он аккуратно собрал крошки с пледа и сложил их обратно в
пакет, а потом на секунду застыл и поднял на меня глаза. — У тебя
такая способность?! Это тебе Еремей сказал?
— Тихо ты, чего разорался-то? Он сказал, что подумает, и
отправил меня домой. Но если так пораскинуть мозгами, то да.
Кажется, у меня теперь есть магия.
— Так это же здорово! Ты так давно об этом мечтал! — Санек
раскраснелся, хлопал меня по плечам и улыбался во все зубы. — Вот
бабка Анфиса удивиться. Слушай, а тогда тебя отец обратно заберет,
получается?
— Не начинай. И давай пока никому об этом не рассказывать.
Больно странная способность. Хочу сначала сам во всем
разобраться.
Я откинулся на стенку беседки и крепко задумался. Камень Еремея
ясно показал, что магии у меня практически нет. Но это никак не
сочетается с тем, что в меня пытались вселиться чьи-то души.
Значит, все-таки маг. Однако я не чувствовал в себе радости от
этого открытия. Скорее здоровое чувство опасения. Не хотелось бы
стать как этот Альбу, как его там, Трейн и страдать всю жизнь, так
и не попытавшись что-то изменить. Нет, тут я с этим доморощенным
писателем не согласен.
Раз мне уготовано связать свою жизнь с призраками, то нужно
извлечь из этого пользу. Васильев я или нет, в конце концов?!
***
Мы просидели с Саньком еще минут десять, а потом пошли спать. На
рыбалку после таких разговорах о призраках уже не хотелось.
И уже лежа в его комнате под одеялами, друг повернул ко мне
голову и вдруг спросил:
— Значит, тогда днем в тебя вселилась чья-то душа?
— Наверное, — я дернул плечом.
Неприятно осознавать, что теперь у меня на лбу написано
“Открыто, входите”. Я скосил глаза на красную нить. Надеюсь, она
меня защитит.