Дом Михалыча не трогали. Василий Петрович повесил на дверь
амбарный замок, приговаривая про то, что душа умершего должна
окончательно покинуть это место. А вот потом, через неделю, можно
будет и прибраться.
По его глазам я видел, что он бы и раньше туда залез, уж больно
много у Михалыча зачарованных вещей было, а наследников — нет.
Я в ответ только пожимал плечами, но правду ему говорить не
собирался. Наш плотник не стал задерживаться в этом мире.
К вечеру, вымотанный до предела работой с топором, я сполоснулся
и пошел к Еремею, как мы с ним и договаривались.
Вот только мага в дома не оказалось. Побродив вокруг забора
минут сорок, я, несолоно хлебавши, вернулся в деревню.
Сна не было ни в одном глазу, и мы с Саньком сидели в беседке и
по большей части молчали. Друг иногда порывался что-то спросить, но
смотрел на меня и закрывать рот.
Я прислушивался к себе, думая о том, как жить дальше с таким-то
даром. Неужели меня так будет постоянно дергать, когда кто-нибудь
умрет?
Но сейчас сердце билось ровно, а душа была спокойна.
— И все-таки, — наконец, не выдержал Санек, — что ты будешь
дальше делать?
Спросил и сам испугался звука своего голоса, так громко он
прозвучал в тишине беседки.
Я в ответ пожал плечами.
— Вик, я тут подумал, а что если тебе в город податься? С
таким-то даром.
— И что я там буду делать? Гадалкой устроюсь? — скривился я.
— Ну почему сразу гадалкой, — обиженно ответил Санек. — Ты же не
только смерть чувствуешь. Можешь по старым домам ходить и слушать,
что говорят умершие. Вдруг, где они клад закопали, и теперь
мучаются.
— Так себе перспектива, — сказал я, а сам задумался.
Бабка тогда сказала, что если выполнять желания призраков, то
это сильнее привяжет меня к Изнанке мира. Вот только, чем мне это
грозит?
— А, по-моему, бесполезный дар, — вдруг сказал я.
— С чего ты взял? Магия она дается не просто так. Там, — он
поднял глаза к небу, — все распределено. Раз получил, значит,
надо.
— Да ты, я смотрю, философ.
— А что еще остается? Сам посмотри, где мы, — он раздраженно
дернул плечом и тут же с интересом на меня глянул. — Ты с Ладой-то
помирился?
— Да все никак не найду время дойти до нее. Да и что мне ей
сказать? Прости, любимая, в меня чья-то душа вселилась!
— Ты хотя бы попробуй. У тебя хотя бы она есть, а у меня
никого.