— Еще будет. Куда ты денешься. Ты бы поменьше философствовал, а
больше тренировался. Может, хоть крупнее станешь. Там и заметит
какая девчонка.
Санек насупился. Мы уже не раз говорили на эту тему, и каждый
раз все заканчивалось одинаково.
— Слушай, — я решил сменить тему, — а что еще ты знаешь про
Изнанку или про эту магию?
— Я вчера тебе все выложил, — угрюмо сказал он. — Мне бы в
библиотеку побольше попасть, вот там бы я поискал чего.
При мыслях о книгах взгляд друга потеплел.
— А Еремей что?
— Да нет его. Ждал, ждал, а он так и не открыл. Может, уехал
куда.
— А ты еще что-нибудь видел? Еще призраков?
— Нет, — мотнул я головой. — Только вот над Михалычем и возле
таблички нашей, где та женщина в красном платке умерла.
Санек раскрыл рот от удивления.
— Так вот почему ты спрашивал! Надо с ней поговорить!
— Да я ж еще не умею, как я это сделаю?
— Пошли. Сейчас самое подходящее время! — его глаза загорелись
азартом. — Говорят, в сумерках, призраки, мало того, что заметны,
так еще и сильнее всего. Да еще и Михалыч. Чужая смерть подпитывает
их.
— А говорил, что ничего не знаешь, — я посмотрел на него с
укором.
— Так это все знают! — закатил глаза Санек. — Пошли уже.
Мы выскользнули из беседки и направились в сторону нужного
места. Страха во мне не было, даже ни единого всполоха сомнения
внутри себя я не обнаружил.
Через полчаса мы уже стояли и любовались на искусно вырезанную
надпись.
— Видишь? — спросил Санек.
— Не-а, — ответил я и тут же заметил смазанную тень.
Она, покачиваясь, двигалась по дороге. Я даже отошел, чтобы
пропустить ее.
Я проводил ее взглядом до самого столба, где она и исчезла.
—...ох мать-перемать! — прошелестело в тишине.
— Ты слышал? — вскинулся я, не отведя взгляда от места, где
пропала тень.
— Что слышал? — спросил Санек и тут же охнул. — Ты слышал! А
видел?
Я не ответил. Мне на мгновение показалось, что в небе мелькнула
алая вспышка и вместо дороги я оказался между красных скал и черных
деревьев.
Сердце сразу же ухнуло в пятки, а по коже пробежали противные
мурашки. Но стоило моргнуть — видение исчезло.
— Пойдем отсюда, — тихо сказал я и побрел в сторону дома.
Санек бросился за мной, забрасывая вопросами. А мне так тошно
было, что я не мог сказать ни слова.
“Проклятый дар” — вспомнил я слова бабки.
Едва мы с Саньком дошли до моего дома, я увидел закутанную в
плащ фигуру. И даже не признал в ней Еремея.