Внизу, в отличие от второго
этажа, где была темень, горел свет. Неяркий тусклый свет
электрических ламп пробивался от первого этажа и хоть немного
освещал лестницу. Илья, крадучись и прислушиваясь к посторонним
звукам, опустился на несколько ступеней. В его нос сразу ударил
запах аммиака. Этот запах он не мог спутать ни с каким другим. В
войну его применяли для дегазации транспорта и техники, а также
одежды в условиях применения химического оружия. Такого как «Зарин»
и «Зоман». Для этого использовали 40% раствор аммиака.
Немцы по итогам Первой мировой
войны имели такой ужасный опыт использования боевых отравляющих
веществ, и командование Красной армии имело обоснованное
подозрение, что нечто подобное могло быть применено и тогда.
Поэтому технику периодически обрабатывали аммиаком. Имел ли место
быть факт применения отравы на самом деле, Илья не знал. Но был
уверен — профилактика никогда не помешает! А из минусов — только
запах противный. Однако это гораздо меньшее зло, чем сдохнуть от
обширного паралича, вызванного отравляющими веществами.
Аммиаком воняло и сейчас.
«Неужели и тут обрабатывается?» — подумал Илья. — «А зачем? Атака?
Или в больницах так заведено, в профилактических целях?» Но
ответов, естественно, не было. Приняв версию атаки боевыми
отравляющими веществами как «возможно вероятную», Илья решил быть
крайне осторожным. Даже дышать стал реже, на дольше задерживая
воздух в легких. Не хватало еще гадости какой
нахвататься!
Лестница уходила вниз и влево.
Немного с закруглением. Стараясь ступать как можно тише, Илья
спустился на один пролет и оказался на небольшой площадке. Вниз
уходила еще одна такая же лестница, которая заканчивалась у
двустворчатой двери со стеклами под самым верхом. Там уже был холл
первого этажа. Свет горел в холле, а на лестницу проникал через
стекла в дверях, но разобрать, что там за стеклами, по-прежнему
было невозможно. Сказывался разный перепад высоты. А
здесь…
Только сейчас Илья увидел
нечто ужасное! В полумраке сразу было не разобрать, но, подойдя
ближе, он наткнулся на тело. Это была женщина. Скорее девушка, судя
по миниатюрному телосложению и молодому лицу. Медсестра или
санитарка. На ней был надет белый халат, а на голове расположился
больничный чепчик, который немного съехал на бок. Из-под чепчика
выглядывали локоны черных волос. Девушка сидела в углу,
облокотившись спиной о стену, и смотрела прямо перед собой,
уставившись в пустоту мертвыми остекленевшими глазами. Ее живот был
разорван, и из этой чудовищной зияющей дыры пробивались длинные
извивающиеся ростки, наподобие водорослей. Всё это покрывала
зеленая пленка мха, источавшая зловонный аммиачный
запах.