Илья прокрался мимо них всего
в паре десятках метров. Он даже дышать не смел. Возможно, поэтому
твари его не почуяли. Хотя ему до чёртиков хотелось их всех
перестрелять. Ни одна из этих гадких тварей не имела право на свое
существование! Но он сдержался. Только не сейчас, когда он один и
вооружен только пистолетом и револьвером. Прошлый раз ему могло
просто повезти вот так легко разделаться с группой вооруженного
противника. Однако, как Илья знал, удача — вещь изменчивая. И
погибнуть вот так, не достигнув своей цели, оказалось бы верхом
глупости для него.
Обойдя их по дуге, Илья
буквально прополз на животе небольшой сквер и, не поднимаясь на
ноги, переполз дорогу без особых проблем, благо снег лежал плотным
слоем и он не испачкал свою форму. Было бы унизительно для
советского офицера явиться в отделение комиссариата грязным и
растрёпанным. Илья был уверен, что именно сейчас, когда вокруг
происходит такой невообразимый апокалипсис, ему просто необходимо
быть примером опрятности и выправки. Чтобы ни произошло, советский
офицер должен оставаться маяком — образцом спокойствия и символом
стабильности и безопасности для всех. Всех, кто все еще надеется на
их помощь и победу над этим загадочным врагом!
Оставалась пара кварталов. На
сердце становилось всё тревожнее и тревожнее. Мертвые тела людей
попадались всё чаще. Изуродованные, изувеченные, мужчины и женщины.
Они лежали просто так, на дороге, у деревьев, возле автобусных
остановок. Некоторые частями, некоторые целые, и казалось, они
ненастоящие. Будто куклы. Изломанные и гротескные. На Илью смотрели
пустые остекленевшие глаза. Посиневшие от окоченения руки тянулись
к чему-то в небе, будто взывая о помощи. Стало жутко!
Илья сжал зубы. Ему было жалко
этих людей. Жалко до слез! В чем они виноваты? Все происходило,
будто на войне. Такой же безжалостный враг, который не гнушался
забирать жизни даже младенцев! На сердце была боль. А еще в его
сердце окончательно поселилась ненависть. Лютая, холодная ненависть
ко всем тварям, которые сотворили это с живыми людьми! Они все, эти
гадины, все до единого — были как фашисты. Нет, хуже! Нелюди, что
заслуживают только смерть!
— Вы за всё ответите… —
прошептал сам себе Илья и прибавил ходу.
Еще один квартал. Илья бежал.
Быстро. Четкие размеренные движения. Скорость и бесшумность.
Быстрота и предельное внимание. Ни один шорох не ускользал от его
внимания. Ни одно движение. Все тени были замечены, все блики
учтены, все дуновения воздуха определены и просчитаны. Он
превратился в машину, машину не имеющую сомнений. Только цель и его
силы! Илья пролетел проспект и найдя укромное место, присел у
дерева, чтобы отдышаться. Сердце билось в груди как
мотылек.