- Угощайтесь, Яна.
- Простите?
- Ох, это вы меня простите. Я не нарочно, просто сокращение такой удобное...
Тайяна подумала.
- А что, мне нравится. Яна?
- Да...
Тай оставалась позади, в Лесу. А новая жизнь – новое имя.
- Да, мне нравится. Можете называть меня Яна.
- Аэла. Можешь называть меня просто Аэла – и можем перейти на «ты». Все же, ты мне жизнь спасла, это ближе, чем кровное родство… иногда.
Тайяна подумала – и кивнула.
Женщины сидели на кухне, молча пили травяной взвар, заедая его медом и сладостями, и ничего не говорили. Не хотелось нарушать это спокойствие. Пусть обманчивое, пусть зыбкое и неверное, но все же – тишина, шум огня в очаге, ровное дыхание волчицы, которая нагло навалилась им на ноги всей тушкой и теперь работала грелкой.
И все же лара Аэлена нарушила молчание.
- А что ты планируешь делать дальше, Яна?
- Не знаю. Деньги у меня есть, на первое время хватит. Сниму комнату, попробую пожить среди людей, может, поищу работу.
- А что вы умеете делать? Нархи-ро? Для нас это редкость…
Тайяна задумалась.
- Я хорошо работаю с животными. Знаю растения, разбираюсь в отварах, в травах... умею готовить, шить, но вряд ли мода нархи-ро схожа с человеческой.
- Мы почти ничего не знаем о нархи-ро.
- Мы стараемся, чтобы о нас не знали.
– Но почему?
- А стоит ли доверять людям?
- Не стоит. Это верно.
- Люди странные и каждый – сам по себе. А мы – единый народ. С единой мечтой и целью.
- У нархи-ро есть цель? А какая?
- Обрести крылья.
Аэла хлопнула глазами. Она явно не понимала, о чем идет речь. Тайяна подумала пару минут, а потом встала из-за стола и принялась расшнуровывать плащ. Затем на пол опустилась рубашка – и девушка осталась в одной нагрудной повязке. Повернулась спиной.
- Вот.
– Четырехликий!
Тайяна пожала плечами. Она не видела в своей спине ничего такого странного. Ну да – зародыши крыльев. Выглядит это – как два длинных уплотнения, от плеча до пояса. Не горб, нет. Как будто лопатки выперли еще сильнее и растянулись на всю длину спины.
- Это – зародыши. У меня они просто не прорезались. Еще рано.
- Рано?
- Зрелость нархи-ро наступает в двадцать пять – тридцать лет.
- А тебе сколько?
- Двадцать два.
- Никогда бы не сказала... ну, лет пятнадцать...
- Мы дольше живем, медленнее стареем, но это – в Лесу. Что будет среди людей, я не знаю.