– Вот. Сюда. – Указал он
мне на стойку администратора, которая находилась справа от входа в
гостиницу
Выглядела эта стойка
настолько величественно и монументально, что хоть сейчас бери да
отправляй ее в музей. В музей абсолютной безвкусицы.
Может, конечно, отель
"Kämp", куда мы прибыли с Эско, и был местной
достопримечательностью, но у меня подобные заведения всегда
вызывали желание побыстрее свалить либо потребовать, чтоб прямо
сейчас явились цыгане, медведи и какой-нибудь Шаляпин лично.Прямо наипошлейшая
купеческая роскошь. Вот так это все выглядело в моем
представлении.
Но я – человек,
избалованный всякими "Хилтонами", "Рэдиссонами" и "Паласами". По
крайней мере, в прошлой жизни. Ясное дело у меня финская гостиница
ни восторга, ни счастья не вызвала. Однако, Риекки я виду, конечно,
не показал.
Просто вежливо кивнул
его очередной соловьиной трели о том, как мне фантастически повезло
оказаться в столь шикарном месте.
– Что? Неужто не
впечатлён? – Эско посмотрел на меня хитрым взглядом. Потом тут же,
не дожидаясь ответа, повернулся лицом к молодому
мужчине-админисиратору, истуканом замершему за стойкой. – Номер,
как обычно.
– Господин полковник...
Но тот... Он занят...
Бедолага, увидев
начальника сыскной полиции, побледнел настолько, что, мне кажется,
упади он на пол, чистый труп выйдет. Даже дышать начал через
раз.
– Ты не понял, Олав.
Мне. Сейчас. Нужен. Тот. Номер.
Разговор между Риекки и
администратором шел на финском, который я понимал очень, очень
смутно. Язык Суоми не входил в набор тех языков, которые мы
изучали. Однако, когда стало понятно, что мой путь в Германию лежит
через Хельсинки, Шипко две недели ежедневно таскал меня на встречи
с каким-то трясущимся финном, и тот активно вкладывал в мою голову
базовые вещи. Естественно, чисто на разговорном уровне.
Я сделал вид, будто абсолютно не знаком с финским языком, и
принялся с восторгом рассматривать ту самую стойку, которая в моем
понимании должна носить звание самого безвкусного предмета
мебели.
Витые вензеля,
завитушки, гербы, орлы, ангелочки и еще какая-то невообразимая
хрень. Все это сверху было покрыто позолотой и лазурью.
– Но господин полковник,
в номере живут люди... – Жалобно продолжал блеять бедолага
Олав.
– Значит прямо сейчас
иди и пересели их в другой. Скажи, испортилась канализация,
закончилась вода, наступил конец света. Что угодно. Мне все равно.
Пока я и мой спутник отобедаем в ресторане, номер должен быть пуст,
чист и подготовлен.