— Ты! Это ты во всем
виноват! Все из-за тебя! — кричала оскаленная, потерявшая себя от
боли женщина в лицо каким-то злым роком оказавшегося здесь Гарри
Поттера.
Мужчина отшатнулся от
полубезумной женщины, ее подхватили психиатры, а все слышавшие
коллеги принялись успокаивать молодого коллегу. Они стремились
помочь, прогнать злые, нечестные, несправедливые слова женщины, но
Гарри чувствовал, что все не так просто. Наверное, он бы просто
отложил очередные полные ненависти слова в дальний уголок памяти,
если бы этот день так и закончился.
Он сидел в ординаторской,
где его отпаивали чаем и бренди коллеги, когда дверь открылась и
вошел хирург, оперировавший Лили. Гарри все понял с первого
взгляда… Грустные и какие-то тоскливые глаза хирурга, и вот этот
жест, которого боится каждый родитель. Отныне Гарри был совсем один
на всем белом свете. Лили ушла в свое новое большое путешествие,
оставив папу. И потом, в последний раз глядя в мертвые глаза
доченьки, Гарри просто не выдержал.
— Время смерти…
Предварительно: инсульт.
***
Похороны сына были тяжелыми
еще и потому, что даже тут мама, мамочка не смогла не сказать
что-то злое своей дочери. Над могилой внука, в которой навеки
упокоился сыночек, счастье Гермионы и ее боль, мама произнесла
очень злые слова, полные ненависти… к ней? За что? Этого Гермиона
не понимала тогда, не поняла и потом.
— В его смерти виновата ты!
— сказала мама, и Гермиона упала в обморок.
Возвращалась она домой, в
Британию, одна, свернувшись в клубок на кресле. Непосредственно
перед вылетом женщина хотела пойти в ту клинику, где умер Хью, и
извиниться перед Гарри за слова, выплюнутые ему в лицо, но не
смогла этого сделать. В приемном покое висела фотография с черной
ленточкой. Самый молодой реаниматолог умер тогда же, когда умерла
его дочь. И эти две фотографии смотрели на людей, понимавших, что
ничего больше сделать нельзя. Поняла это и Гермиона, подумав, что
она тоже виновата в смерти Гарри, ведь, если бы не ее слова…
А дома мрачно напивался
Рональд, получивший известие о смерти сына, но не нашедший в себе
сил или желания отправиться на похороны. Ни к «другу», ни к сыну…
Пойти к Молли Гермиона не смогла, она просто лежала дома на диване,
пока не пришел пьяный муж. Женщина не хотела никого видеть, но Рон
сегодня был особенно озверевшим, поэтому первый, самый неожиданный
удар она пропустила.