– Где деньги?.. Где деньги?.. Где деньги, паршивец?..
– Ку… ку… купи-и… и… л… – заикался я от страха. – Сю… Сю… Тру… тру… трубу…
– Какую трубу!
– Те… ше… лескоп…
– Что за шмелескоп?
– Сю… Сюня хо… хочет видеть Ам… мерику…
– Шлемазл! Америки ему не хватает!.. А ты куда смотрел?
– Да-а… А он чуть что сапогами!..
Соломон только хмыкнул. Уж он-то знал моего бешеного дядю. И вообще, в глубине души я верил, что ничего такого страшного Соломон мне не сделает. Все-таки не совсем чужим он нам приходился. Как-никак муж тетки Рейзл, хоть и бывший… Главное, не проболтаться про Карла!
Сразу за кладбищем мы увидели большой костер. Трещали сучья в огне и яркие искры летели в ночное небо. А вокруг костра вились тени: большие и маленькие. Цыгане веселились… Из темноты вышел Ефрем.
– Какой дорогой гость!.. Ромалы, встречайте Соломона Давидовича! Хлебом-солью, да зеленым вином!
Но Соломон движением руки остановил его:
– Спасибо, друг Ефрем! Но в другой раз!.. Сегодня разговор есть…
Тут Ефрем вгляделся в меня и понял, о чем хочет говорить Соломон.
– Э, еврейский казак!.. А чтой-то глаза мокрые?.. Ну-ка, ну-ка, не журись! Да ничто на земле слез не стоит!.. Правду я говорю, друг? – повернулся он к Соломону. – Эй, ромалы, покормите мальца!..
Они с Соломоном отошли в сторону и о чем-то негромко заговорили. А меня усадили к костру и дали миску с горячим мясом.
– Ешь, ешь, чаворо! – угощала меня молоденькая цыганка. – Мы тебя знаем, каждый день мимо ходим…
А я и так ел. Время-то было голодное, мясом в нашем доме редко-редко пахло, да и выдавалось оно по кусочку. А тут… Я видел, как мужчины подходили с ножом к висящей на суку мясной туше, отрезали по здоровому шмату, надевали его на железные шкворни и медленно крутили над костром. Жарили. А сок с шипением капал на угли… Я еще раз посмотрел на тушу. И еще… Острый ком застрял в горле, я поперхнулся и заплакал.
– Ты что, чаворо! – забеспокоилась цыганка.
– Манька! Манюня! – рыдал я.
– Э, чаворо! Да это же наши барана… – она замялась, – купили! А корова твоя в лесочке пасется. Мы из нее циркачку сделаем! Вместе выступать будем!
Слезы быстро высохли. Теперь я старался услышать, о чем спорили Соломон с Ефремом. А спор становился все горячее. Цыганский король размахивал руками, бил себя в грудь, а Соломон укоризненно качал головой.