Шёрстка у него была темно-бурая, с красным оттенком. Хвост отличался крупным белым пятном на конце, гораздо больше, чем у других лисят.
– Это мама, Шустрик! Просто она нас забыла, – пищал своим детским голоском Пискун. – Мамочка, это же мы! Почему ты нас не помнишь?!
Но Шустрик тихо зарычал.
– Это не наша мама, сейчас же иди сюда! – скомандовал он. – К- кто в-вы такая? Он то выдвигался чуть вперед, то снова отступал. Очевидно Шустрик, как самый крупный был за старшего, но отваги ему это не прибавляло.
–Так кто вы?
– Если б самой знать, кто я теперь такая? – понурилась Лиза.
Последовал шумный вздох, аккуратные ушки новоиспечённой лисицы поникли, как увядшие бутоны. В глазах Шустрика явно читался намёк на её сумасшествие, хотя ей и самой стало так казаться. Пытаясь придумать правдоподобное объяснение, Лиза потихоньку осмотрелась.
Внутри небольшой норы было тепло и сухо. Несмотря на скромные размеры лисьего жилища, трое детёнышей свободно помещались в нём. На земле лежала подсушенная трава.
– Я осталась совсем одна, мне было одиноко и грустно, – сказала Лиза, ничего другого не придумав. Но ведь в какой-то степени это было правдой. – И холодно, – добавила она. – Я спешила укрыться, и тут мне попалась эта нора. Я думала она ничья.
– Но разве ты не почуяла нас? – спросил Шустрик.
– Ммм, да, конечно почуяла, но ветер был так силён что я подумала, будто этот запах со стороны.
Лисята настороженно молчали. Шустрик думал, а двое других смотрели то на него, то на Лизу, ожидая, что будет дальше?