Сборник. Том II. 2017–2018 - страница 9
Что там всю жизнь сидят члены.
Шьют звезды в небе нам инициалы,
На синем белым.
В кровати ты оставишь свои крошки,
А я чтоб вновь сравниться с Богом,
По книжкам привокзальной шляюсь кошкой,
И много побираюсь словом.
Гедонизм
Или может быть просто спустя рукава
поползти как стрелка капрона в сторону случая
и в конце расползтись как по Сколково
расползается что-то научное
И лежать как в песок спрятав голову
в складки подушек и мараться
пылиться пошлеть умирать
опустеть будто бы черепная глазница
и сравнятся со временем в гладь
Не оставив ни буквы ни слова ни денег ни грамма
Просто был
чтоб забыли меня времена
Ах зачем эти книжки страдания карма
пустота забирает у всех имена
значит знаки равно можно ставить мозгу Эйнштейна
к мозгу бабочки а столицу Петра
просто к яме и произношение
к звуку молота без труда.
Потому что ничто не имеет смысла
а наполнить искусственно смыслом значит-соврать.
Предлагаю политику гедонизма
предлагаю всем
пить
и
спать
Анна Нега
Здравствуйте, я Анна Нега (псевдоним), настоящая фамилия Дедкова. Замужем, воспитываю детей и очень счастлива в роли матери. Но с детства мне нравилось придумывать, сочинять истории, создавать свой мир, чем я и занимаюсь в последнее время с большим удовольствием. Закончила университет, факультет филологии, но шла другим путём. Сейчас я пишу книгу, статьи в женский интернет журнал и произведения свободной формы. Желаю всем добра и позитива!
Глава вторая. Шустрик, Пискун и Фиалка
Лизу разбудило чьё-то громкое сопенье и легкое тыканье в мягкие бока. Она открыла глаза, не совсем понимая, что происходит.
– Ну, мам, сегодня же выходной! Обязательно будить в такую рань?!
Спросонья всё забылось, но три пары чёрных, блестящих глаз, смотрящих в упор, и необычная обстановка вокруг быстро вернули память. Она вскочила и увидела трёх пушистых лисят. Они испуганно жались друг к другу, неотрывно глядя на неё.
– Мама! – пропищал тонюсеньким голоском самый маленький из них.
– Молчи, Пискун! Это не мама! – сказал, дрожа, как осиновый лист на ветру, самый крупный, но тоже очень напуганный детёныш.
Лиза попятилась и уперлась в мшистую стенку норы.
– Говорящие лисы!
Впрочем, лисята выглядели такими беззащитными и напуганными, что сердце девочки сжалось.
– Ах, вы бедняги! – ринулась она на встречу к ним. – Чего так боитесь?
– Мама! – снова пискнул лисёныш с высоким голоском.