Каждый день недели у Крысы был расписан. По субботам и воскресеньям она обходила ближайший парк в поисках потерянных вещей. В понедельник отдыхала, во вторник играла с Девочкой-старушкой, в среду гостила у фру Сандерсен, в пятницу проводила экскурсии в своем музее потерянных историй, а в четверг наведывалась к трубе в сточной канаве.
Это случилось как раз в один из четвергов, глубокой осенью, когда все деревья уже потеряли свои листья, но снег еще не выпал и вода в канаве не покрылась льдом. Крыса накрылась теплым платком, надела галоши и отправилась к сточной канаве, чтобы наведаться на свой островок внутри трубы.
– Наверное, в этом году, это последняя прогулка по воде, – ворчала она, с опаской ступая в воду. – Скоро выпадет снег, все замерзнет, до следующей весны. Надо проститься с моим островом сокровищ. Что-то мне сегодня принесет вода?
И тут ее как будто подбросило от пронзительного писка. Это был писк опасности и страха. Его все животные знают, и боятся как огня. Крыса замерла на месте, ее сковал ужас, она не могла пошевелить даже кончиком хвоста! А этот душераздирающий писк звал на помощь, кричал о страхе и задыхался.
– Ох, да что же это со мной? – прошептала Крыса. – Надо быть мужественнее! – подбадривала она себя. – Ведь я так долго наблюдала людей, что уже пора было у них научиться преодолевать этот столбняк.
Кто-то изо всех своих последних сил звал на помощь.
– Ну, что вы не двигаетесь, предательские лапы! – ругала она сама себя. – Это же не нормально! Надо взять себя в руки, – скомандовала она себе, хотя и рук у нее не было, а только лапки. – Иди, Крыса старая!
Сказала она себе и двинулась. Сначала медленно, а потом все быстрее, даже очень быстро, к тому месту, откуда ей слышался крик. Она почти бегом, наверное, от страха, примчалась к своему острову и увидела жалкий мокрый комок шерсти, который вопил от страха, измученный неравной борьбой с водой.
– Что? Что это такое? – не могла взять в толк Крыса, рассматривая живое существо, принесенное водой на ее островок. – Вот так находка! Детеныш кошки!