– Что ты сказал? – поднял брови папа.
– Это не я, – замотал головой сын.
– Я это, я, – прорычал пес. – Ладно, пойду устраиваться на ночлег, поищу сухое местечко. Спасибо тебе, Владимир! Ты самый добрый мальчик
– Этого не может быть, – опомнился папа, присев на подоконник. – Собаки не умеют разговаривать. Ты меня разыгрываешь, Владимир?
– Многие собаки разговаривают, только не все их понимают.
Папа пересел на кухонную табуретку и с удивлением рассматривал собаку.
– Говоришь, она еще и летает?
– Это Дружок, мальчик, – напомнил Вовка. – Летает только в исключительных случаях.
– Ничего не понимаю. Сколько лет на свете живу, никогда ничего подобного не слышал. Мне надо переварить такие новости. Схожу – ко я прогуляюсь, заодно и еды куплю.
Папа направился в прихожую, но на пороге остановился и повернулся к Дружку:
– А ты гулять хочешь, пес?
– Спасибо я сегодня достаточно гулял, – вежливо ответил Дружок.
– Дела! – помотал головой папа и, взяв с полки соломенную шляпу, которую носил только при жарком солнце на даче, вышел из квартиры.
– Ну, видишь, а ты боялся, – пробормотал Дружок и вернулся на кухню.
– Ты о чем? – уточнил Вовка.
– Я о том, что вопрос с моим временным проживанием в вашей квартире решен.
– Почему ты так подумал?
– Если бы папа не захотел меня оставить, я бы уже мок под дождем. А он ушел один и даже предложил мне прогуляться.
– Ой, а почему ты сказал «временное проживание»? Ты собрался от нас уйти?
– Ну, в жизни всякое может случиться, – помотал хвостом пес. – Можем не поладить с мамой, она же меня еще не видела; можем не сойтись характером. Или меня похитят…
– Как похитят? Кто похитит?
– Как думаешь, папа принесет сосиски? – глянул на Вовку Дружок.
– Тебя в такой момент сосиски интересуют? – возмутился Вовка. – Я думаю, что решит папа.
– Ты, что не понял? Он уже все решил. Я остаюсь жить с вами. Пойдем, покажешь мне мое место. И коврик желательно мягонький. А то на жестких подстилках крыльям больно. А ты, кстати, на чем спишь? – поинтересовался пес.
– Я? Я на кровати.
– Мягкая?
– Нормальная. А ты это зачем спрашиваешь?
– Интересуюсь, – зевнул Дружок.
Папа вернулся поздно. Шляпы на нем не было, с мокрых волос стекали струйки воды. Он долго и тщательно вытирал о коврик свои промокшие ботинки, а потом снял их и поставил в шкафчик.