1981-й, после избрания на пост генсека, во многом вышел памятным
для Григория Васильевича. Да и настроение по настоящему за весну,
лето и шедшую осень никто не испортил. Даже открытие Музея
Отечественной войн с монументом «Родина-Мать», прошедшее напополам
со смехом и грехом, не вызывало сейчас, поздней осенью, неприятных
воспоминаний, а лишь усмешку.
К слову говоря, сколько подобных памятников настроили в 60-70-е!
В Волгограде, в Ленинграде на Пискарёвском, в Набережных Челнах, в
Малоярославце в Калужской области.. И вот сейчас ещё один.. и вроде
даже генсекам — что Брежневу, что Романову возражать было неудобно
насчёт появления очередного - память о войне тяжела до сих пор, ещё
полно перенёсших все её тяготы лично.
Если бы только не это проклятое «знание о будущем» ещё.. которое
в столице УССР преломлялось как-то по особенному остро.
9 мая, спустя всего два месяца после избрания, новый генсек
встречал в Киеве, куда приехал не только он сам и остальное
Политбюро, но и все руководители союзных республик.
Торжество намечалось грандиозное, с театральной постановкой,
режиссёром постановщиком которой был какой-то народный артист УССР,
получивший на самом высоком уровне в ЦК КПУ карт-бланш. Щербицкий и
украинское ЦК не хотели ударить в грязь лицом перед новым и прошлым
(оставшимся на посту Председателя Президиума Верховного Совета
СССР) генсекам и остальными руководителями союзных республик.
Действие действительно вышло грандиозное, но некоторые моменты
вызывали о присутствующих откровенный смех и желание отвернуть
глаза в сторону, смешанное с раздражением.
Во первых, было ветрено и когда ещё на вокзале гости шли к
автомобилям, ветер поднял расстеленную ковровую дорожку и бросил на
них, задев обеих генсеков.
Последовавший завтрак не исправил подмеченное Романовым плохое
настроение явно огорчённого ситуацией Брежнева, видимо
переживавшего по старой, «днепропетровской» памяти за предстоящее
празднество и за своих украинских товарищей.
Как точно знал новый генсек из откровений расстроенного старого,
рассказы «Свидетеля» от третьем десятилетии 21 века вполне могли
укоротить оставшееся время жизни Брежневу. То, во что превратилась
УССР, воспринималось тем не менее остро, чем судьба всего
Союза.
После официальной части открытия случился второй конфуз.
Направившиеся для осмотра наружных скульптур композиции музея гости
начали спускаться со специально сооружённой трибуны и сам Григорий
Васильевич оступился и едва не упал, а шедший за ним Устинов
натолкнулся на него и они оба едва избежали неприятного падения на
четвереньки.