Барклайд добавил в него вяленого
мяса, свежих сухарей и пару десятков вареных яиц. Этого должно было
хватить на пару дней. Примерно столько времени занимала дорога до
ближайшего крупного города, если идти по прямой через лес. Именно
так я и поступил. Пробираясь не спеша по лесному массиву, я
задумался над тем, что делать дальше.
Мой примерный план был следующим.
Дойти до города Нэос и постараться устроиться там к кому-нибудь в
подмастерья. Вот в принципе и всё. С такими мыслями я шёл весь
следующий день, пока не наткнулся на заброшенную хижину. Внутри
хижина была практически пуста: лавка вдоль стены, странная
конструкция, отдалённо напоминающая стол, и пустая керосиновая
лампа. Однако я был рад тому, что хотя бы была крыша над головой и
стены вокруг меня. Приготовив ужин, я с удовольствием поел и
устроился на ночлег.
Сидеть в затхлой хижине до заката не
хотелось, и я вышел на воздух, намереваясь поваляться на траве и
дать отдых усталым ногам. Солнце уже склонилось к горизонту.
Вечерняя прохлада приятно окутывала разгорячённое тело.
Развалившись на мягком мху, убаюканный пением птиц, я начал
чувствовать власть сна.
Незнакомый шум разбудил меня.
Странный треск раздавался над моей головой, словно тысяча крохотных
молний разрывали ночное небо. Он гулял среди деревьев, будто что-то
выискивая. То приближался, то удалялся, становясь то громче, то
тише. Казалось, он окружает меня со всех сторон. Не понимая, что
происходит, я замер, прислушиваясь к треску.
Звук был почти рядом, но глаза не
улавливали ни малейшего движения. В воздухе запахло озоном, а во
рту появился сладковатый металлический привкус. Сердце в груди
забило тревогу, и я медленно попятился к двери в хижину. Нащупав
ручку, я уже почти открыл скрипучую дверь, когда мое тело схватило
нечто.
Настоящее.
Первое, что я увидел, открыв глаза,
было пронзительно синее небо. Белые облака небольшими островками
клубились в сиреневых лучах утреннего солнца. Птицы: то ли
ласточки, то ли стрижи — носились туда-сюда мелкими стайками,
разрывая пространство истошными криками. Боль прошла, как будто её
и не было. Каждая клеточка тела была наполнена силой. Я впервые за
долгое время чувствовал себя живым. Какая-то непривычная тяжесть
наполняла тело.
Я посмотрел на грудь и буквально
обомлел. Старуха лежала на мне, обхватив руками плечи. Её голова
неестественно свисала вниз. Седые волосы растрепались на ветру и
закрыли лицо. Поверх старухи лежал малец лет десяти. Зарывшись
лицом в её одежды, он ласково обнимал дряхлое тело. На щеках
виднелись грязные дорожки от высохших слёз. С другой стороны,
положив на мою руку тяжёлую рыжую морду и прижавшись тёплым боком,
лежал раненый зверь.