Еще через несколько минут все, на кого попала частичка моего порошка, уже не могли разговаривать по-человечески. Они могли только хрюкать.
Но мне было не до смеха...
Представьте, тишина, ночь, а на вас надвигается пара десятков злобных полухрюшек. В их глазах горит красным огонек, означающий, что колдовство действует великолепно.
Я в панике шарила по карманам, но в ужасе поняла, что все мешочки забыла в моем повседневном платье. Повезло, что этот завалялся. Не думала же я, что мое позднее свидание обернется полномасштабным побоищем.
Я гордо расправила плечи, рассчитала, что до меня хрюшкам еще с десяток шагов и громко произнесла:
— Все смотрите!
И… задрала подол до середины бедра. Все, кто послушно вперил в меня взгляды, замерли в ступоре.
Ой! Не все!
Оказывается, на женский пол природное обаяние ведьм не действует! Черт, черт! Как же плохо учиться колдовать без наставников и практик…
Зато приблизительно половина противников временно обездвижена.
Но девушек ни на миг не смутило внезапное выбывание парней из игры. Одна из них выразительно хлопнула кулаком по раскрытой ладони и угрожающе хрюкнула. Тут даже слова не нужны, понятно без них.
Не успела первая нападавшая коснуться меня, как раздался негромкий звук колокольчика. Все разом обернулись на него, и я в том числе. Угораздило же. Стражи!
Вскоре перед притихшими нами появился во всей красе главный страж города Вистан. Его огромное пузо было обтянуто красной атласной рубахой, пуговицы которой едва держались, буквально из последних сил. Фуражка на голове чуть съехала в бок. До меня донесся аромат хлебных дрожжей. Очевидно, Вистан ехал домой после полуночной вечеринки. Лошадка, оставленная не привязанной, всхрапнула, страж повел бровью и, тщательно выговаривая слова, произнес:
— А. Что. Тут. У нас. Происходит. А?
К сожалению, чары действовать на парней перестали, они к тому моменту уже могли двигаться. Зато действие порошка длилось до сих пор…
Два десятка полухрюшек одновременно тыкнули в меня указательными пальцами. Я порадовалась, что свет единственного фонаря на улице хорошо освещал лишь мое лицо…
Вистан близоруко сощурился, посмотрел на меня недоверчивым взглядом:
— Кассандра, это ты? А отец знает, что ты гуляешь в столь поздний час?
— Добрый вечер, Вистан, — я даже изобразила реверанс.