— Ты когда-то руководил Ми-6?
— Нет, — сказал Гарри. — Но в одной из своих предыдущих жизней я
возглавлял отцовскую корпорацию, а принцип всегда один и тот
же.
У Гарри в прошлом тоже все довольно сложно. Из-за манипуляций
еще одного друга моего отца ему пришлось прожить один и тот же
отрезок своей жизни больше десятка раз, и теперь, по его
собственному признанию, в его голове роились воспоминания об одном
и том же периоде, зачастую противоречащие друг другу.
По его словам, в двадцать пять лет он был женат, возглавлял
совет директоров доставшейся в наследство от отца крупной
международной корпорации и жил в своем поместье в Хартфордшире, и в
то же время был холост, служил в Ми-6 и несколько месяцев просидел
в горах Афганистана без связи и поддержки, будучи под прикрытием
крутил роман с кинозвездой в Монако и выслеживал террористов на
севере Африки.
Ума не приложу, как при такой насыщенной жизни он нашел время,
чтобы научиться играть в гольф.
На экране моего директорского ноутбука высвечивалось только
несколько значков неизвестных мне программ. В верхнем ящике моего
директорского стола (ящики были размещены по левую руку, очень мило
со стороны тех, кто отвечал за интерьер моего кабинета) лежало
только несколько чистых блокнотов и пара карандашей. В среднем
ящике лежали чистые листы бумаги. Нижний ящик был пуст, и я
положила в него свой пистолет.
Может быть, это даже было символично. Может быть, это означало,
что я должна начать жизнь с чистого листа, и, может быть, я бы так
и сделала, если бы каким-то чудом смогла избавиться от груза
нерешенных проблем из прошлого.
Как будто у меня в настоящем проблем не хватает…
Одна из них постучала в дверь, дождалась моего «войдите»,
положила лист бумаги мне на стол и сделала шаг назад, замерев в
ожидании.
— И что это? — поинтересовалась я, тыча пальцем в документ.
Текста в нем было совсем немного, и мне не стоило бы труда самой
его прочитать, но я хотела, чтобы специальный агент Джонсон сам мне
все объяснил.
— Это мое прошение об отставке, мэм, — сказал он.
— Давай только обойдемся без вот этого «мэм», Ленни, — сказала
я. — Какого черта?
Он покачал головой и опустил глаза, словно хотел рассмотреть
что-то на своих безукоризненно почищенных ботинках.
— Это обдуманное решение, Боб.
— И когда ты успел его принять?