— Ну простите, противная зараза, ну такая вот она деталюшка,
теть Люб! — уговаривал кладовщицу работяга.
А задняя часть его от усердия аж пританцовывала. В итоге Люба
поддалась, из окошка послышались шаркающие шаги.
— Смотри мне, чтобы больше не приходил! Метчики как спички
ломаешь, на вас не напасешься, — пожурил писклявый голос.
— Спасибо, должен буду!
Рабочий, наконец, выпростался из окошка, счастливый, как
объевшийся сметаны кот. В руках — целых шесть метчиков, на три
прохода. Единица, двойка и тройка. Внешность у этого мужика была
запоминающаяся — усатый, подтянутый, с задором в глазах, бабы таких
любят.
Одно слово, гусар.
— О! Ученик!
Что же они все заладили, чувствую себя как зверь из Красной
книги, ей-богу.
— Любка сегодня противная до ужаса, — доверительно сообщил он
мне «ценную информацию» и заговорщицки подмигнул.
Любка, впрочем, не заставила себя долго ждать. В окошке
появилась полная женщина за пятьдесят с дулей волос на макушке и
ярко крашеными губами.
— Вы на него посмотрите, ученичок! — пропела она, закатывая
глаза. — Урвал себе новую одежду! Там Николай сдурел, что ли? Или
его опять перекосило?
— Мне он показался отличным мужиком, — я коротко пожал плечами.
— За инструментом ведь к вам, теть Люб?
— Какая я тебе тетя, — она обиженно выпятила губу. — Любовь
Васильевна, а чтобы тетькаться, это еще заслужить надо. Заходи
давай, всем вам от меня что-то надо! Эх…
Ясно, еще один намек на то, что без магарыча тут делать особо
нечего. Люба исчезла из окошка, и чуть дальше по стене со скрипом
открылась дверь.
— Тебе там особое приглашение нужно? — она высунулась из
дверного проема.
Я зашел внутрь, держа под мышкой спецовку, ботинки и майку.
Помещение инструменталки оказалось тоже довольно-таки большим.
Почти все пространство занимали деревянные пронумерованные стеллажи
с множеством ячеек, тоже пронумерованных. Первый такой стеллаж был
отведен под измерительный инструмент — тут хранились
штангенциркули, микрометры, штангенрейсмасы, угломеры и прочее
добро. На втором размещались пробки и калибры. А третий и четвертый
занимал сам инструмент — сверла, метчики, развертки, фрезы, резцы и
многое другое. В конце кладовой, у того самого окошка, было
приткнуто рабочее место Любы, туда она и пригласила меня
пройти.
— Так, ты у нас слесарь? — она тяжело плюхнулась на табурет, я
даже замер на мгновение, ожидая, что ножки прямо здесь и сейчас
прикажут долго жить, но обошлось.