— Вы бы врача к Клименту Александровичу вызвали, – бросил я
напоследок секретарше. – Что-то сплохело ему кажись. Сидит, не
проветривает. Я там окошко открыл, но мало ли что…
Не оставлять же дядьку наедине с его припадком.
Разговор действительно получился неприятным, и я понимал, что в
лице начальника теперь нажил себе врага. Но нисколько не
поколебался в своей уверенности, что таких людей, как он, надо
сразу на место ставить. Тем более, работать в этом цеху я долго не
собирался. Плану у меня другие маленько…
С этими мыслями я спустился по шаткой металлической лестнице – и
почти сразу наткнулся на наставника.
— Ты чего там воду баламутишь, Егор?!
Пришлось рассказывать Палычу о том, что случилось за последний
час.
— Ох ты и делов наворотил! – в сердцах воскликнул старый
слесарь. – И чего эта гнида проворовавшаяся сказала? Я Серёгу-то
видел, так он, бедолага, к себе проскочил с таким видом, будто ему
смертный приговор вынесли.
— Да ничего особенного, повозмущался, проорался и отпустил, –
отмахнулся я.
— Фу-у-х, – выдохнул наставник. –Смотри, Егор, с огнём играешь.
Он ведь падла такая, злопамятная.
Спорить или возражать я не стал. И остаток смены проковырялся с
квадратиками, которые вернулись от Андрюши. Не без удовольствия
отметил, что чернила на металле потекли, и Андрюша перепачкался,
как поросенок – вон, отпечатки пальцев видно. Фрезеровщик попытался
мне снова нагадить, вывалив детали на верстак без ящика. Но думаю,
что свой урок он усвоил, если не совсем идиот.
Пока работал с квадратиками, несколько раз замечал на себе
любопытные взгляды работяг. Судя по всему, слушок о том, что
произошло сегодня на сборке, быстро расползся по цеху. Думал, что
мужики начнут интересоваться непосредственно у меня, что там к
чему, но до конца рабочего дня никто так и не подошел. Видимо, не
знали, как реагировать. Но одно очевидно, начальника здесь боялись
как огня и были уверены, что меня ожидает взбучка.
Я же преспокойненько квадратики пилил напильником, как и
написано в технологии, и вообще никак технику безопасности не
нарушал (не использовал точильные камни). Поэтому провозился с
деталями до конца смены. Когда мужики начали расходиться, я
прибрался на верстаке, закрыл ящик и пошёл за пропуском к
табельщице. Формально до окончания рабочего дня оставалось ещё
несколько минут, но табельщица уже вовсю раздавала пропуска. Никто
не хотел возвращаться за пропуском из раздевалки, потому что выход
к проходной располагался в другом конце здания.