— Что? Снова?! Убить всех людей, чтобы потом снова заселить?!
Это такие обязанности у Хранителя?!
Хранитель окончательно «собрался» снова в графа Дорничева,
который выглядел немного смущённо.
— Ну, и это тоже обязанности Хранителя — хранить. Но если не
получается сохранить, то восстановить. Такое тоже случается, —
пожал он плечами, как ни в чём не бывало.
— Этого не случится в этом мире, пока я жив, — сказал я.
Хранитель посмотрел на меня, но уже как-то беззлобно.
— Долбаный фанатик, — пробурчал он.
— А ты — долбанное ссыкло, — не выдержал я.
— Что?! — Хранитель снова начал раздуваться.
И тут уже меня прорвало:
— Вернись, сволочь, и пофикси всё то, что ты разрушил!
Немедленно!!!
— Вернись, помоги ему! — стояла рядом жена.
Но Хранителя уже понесло. Он раздувался, как здоровенный джин из
сказок. Почему из сказок? Да потому что настоящие джины совсем
другие. И они — детки по сравнению с Хранителем, который охраняет
свой Мир. С ним достаточно просто справиться, если он выходит из
охраняемого мира, который дает ему силы. Большинство Хранителей
гибли, как раз удалившись от своего мира. Но здесь он,
действительно, царь и бог.
Хранитель увеличивался в размерах. Беседка разрушилась. Дети
отпрянули в сторону. Старший сын прикрыл собой мать.
Гигантская рука схватила меня и поднесла к нечеловеческому
безносому лицу, у которого оставались только два бездонных чёрных
глаза и трещина рта.
— Что ты сказал, червяк? Ты в моём мире! Я, что захочу, то и
буду делать! И никто мне не указ!
К слову, он не пытался меня раздавить, просто держал. Скажем
так, мне было слегка тревожно. Тем не менее, я держал хорошую мину
при плохой игре.
Я только широко усмехнулся и сказал:
— Да, ты можешь делать в своём мире всё, что хочешь. Но теперь
это и мой мир. Я тоже имею право делать в нём, что захочу. К
примеру, взять в заложники твою картошку.
— Что?! — кажется, Хранителя заклинило.
— А ты, вон, посмотри туда, — кивнул я вдаль, где радостно махал
нам рукой Пашка, стоя около двух больших шевелящихся ведер. Такие
же ведра были расставлены по всем картофельным плантациям графа, а
сидящий на плече у Пашки Шнырька радостно хихикал и держал палец на
большой красной кнопке на дистанционном пульте управления.
— Я тебя воспитал, я дал тебе всё, а ты меня предал! Гад! —
начал Хранитель повышая голос, так что он разнесся по округе, но
Пашка лишь скривился, а Шнырька предупреждающе помахал пультом.